Почтальон, весь черный, неизвестный,
рвёт звонком продольный холод вен:
«Распишитесь. Надлежит. Повестка.»
Мне же нынче не до перемен.
Cлушать, как ворочается пашня,
гнать стада и вместе с пульсом льдин
солью спаивать: сегодня не один
в белом братстве, мудром, черепашьем
облачном, глядящем вкруговую,
(в светлом «между» не бывает «срок»)
где лазурь, и глина, и песок,
ощутить, как я тебя целую -
пахнет хлебом, вынутым из печки,
кожа, мнётся языком скворец,
под ресницами тяжелый шар трепещет,
шар земной не ведает «скорей»,
и, апрелем доведен до точки,
сузившись до самого зрачка,
возводя
тебя, как верный зодчий,
я готов раздать себя на почки,
дай, весна, прошу, еще отсрочку:
вырви с мясом
праведность звонка
--