Ты не гладишь меня, ну конечно,
Не белье же я, в самом деле.
Ты в своем, я в своем беспределе,
А касания точки нет нешто.
А белье, оно сыро и клочьями,
Всем ветрам недужным подставилось.
Колокольным звоном ославили
Черных дыр родимые вотчины.
Подмастерья выводят кистями
Тонких линий узор все чаще.
Оживляют, вдыхают тепло они
В отсыревший кусок деревяшки.
/1991/