Вытяни время, вывернув жизни враки;
глаз глубину возвращая профилем денег,
и, говоря картаво и чудно: "На фик!"
кости ступают сами на нужный и твёрдый берег.
Образом облака тень не поставит точку.
Пальцев чернильных зуммером телефонным,
рома - так мало бутылки - даёшь всю бочку!
У мертвеца есть сундук - совершенно бездонный.
Жизни две пряжи - деянья прохожих потешных;
паузы ямба и стоп. (До пяти кто считает.)
Крик, вырываясь из рук у того, кто помешан.
Для остальных терпеливо опять и опять повторяю:
«Можно родиться заново, - правда, сперва придётся
хрипнуть, но хотца пожить, дикий мрак пугая.
Ты поищи, может что - сгодится ещё, найдётся -
пух и перо - не ангела – попугая.
Хлопнуться форточкой, лаем зайтись дворовым,
волосы вырастив, - медногортанно каркать.
День, каждый раз притворяясь новым,
допритворялся, и не умеет плакать.
Высуши время, ибо оно сломалось;
выверни голову, сердце сожми как губку.
Что нам осталось - какая-то самая малость,
если трепещет зуммер - не замечаем трубку.