Как в пошлой песне: было, было, было...
Вокзал, перрон, блестящий от дождя.
Она ему конечно говорила:
Ты только возвращайся, буду ждать.
Ему, конечно, было не до смеха
И он не знал, куда девать глаза.
Он все твердил: "Пойми, я должен ехать,
Пойми, я всем им должен доказать".
Отправление в срок
И последний гудок
Навсегда оборвал разговор.
На дорогу туда
В неизвестную даль
Дал добро выходной семафор.
И календарь листки ронял прилежно
И дни летели - за листком листок.
Она его не дождалась, конечно
Два года - не такой уж малый срок.
Она уже жила семейной жизнью,
Сменила и фамилию и быт,
А он, чудак, все слал и слал ей письма
О том, как очень любит и грустит.
- Жди меня, очень жди.
Все у нас впереди
Я вернусь через год, может быть.
Не настолько далек
Этот Дальний Восток,
Чтобы нас навсегда разлучить.
А у нее - отличная работа
И муж - натурой из крутых дельцов.
Две дачи, золотишко и "Тойота"
И что-откуда - не найти концов.
Но трижды в месяц пишет ей геолог
- Я так устал, мне надоело ждать.
Мне каждый день в разлуке слишком долог.
Пора, наверно, что-нибудь решать.
Тут у нас - тьма красот,
Мой оклад - восемьсот,
Приезжай, обживемся. Молю!
Ничего, деньги есть,
Снимем комнатку здесь.
Приезжай. Жду. Целую. Люблю.
Она его жалела, даже очень,
Но правду не решалась написать.
И мужу раз, как будто, между прочим
Она письмо рискнула показать.
Он отложил листочек пожелтелый
И только покривил в усмешке рот:
- Я эти бабки делаю в неделю.
Не на Камчатке - здесь и без хлопот.
Это все сущий бред.
Мне до вас дела нет.
Я пожалуй тебе так скажу.
Воля вольному, что ж
Коль уж так невтерпеж
Поезжай, я тебя не держу.
Ноябрьский вечер был тосклив до смерти.
В стекло хлестала мутная вода,
А за окном всю ночь холодный ветер
Бесился, обрывая провода.
Она ждала, но только все напрасно.
Прошел и год, и более того.
Он больше ей не написал ни разу
И не вернулся - только и всего...
Самолетом туда
Долететь - без труда
Шесть часов - и посадка, но всё ж
Видно очень далек
Этот Дальний Восток,
Только это не сразу поймешь.