Но роя́тся флегрийские тени,
И оракулы жадные внемлют.
Не твоё ли горчащее семя
Пало в эту несытую землю?
Но уже расточают вулканы
Жар её утомлённого лона.
И бредут, не спеша, великаны
По холмам её испепелённым.
Не твои ли безумные эти
Переростки, юнцы да юни́цы,
Колченогие смутные дети
Без просвета на огненных лицах?
И в глазах их – секира и плаха.
И узрев их – исчадия! чада! –
Ты, доселе не ведавший страха,
Умоляешь – пощады! пощады!