_ _ _
По грибы – не маслята – по рыжики красные эти,
что ещё при царе поставлялись к царёву столу,
мы ходили в июле, в конце, и всегда – на рассвете,
когда белый туман тёплой влагой скользит по стволу
недоростка-сосны на лесной травянистой опушке,
когда сунешь ладошку в туман, а в ладошке – вода,
когда колосом хлебным уже подавилась кукушка
и молчит – не считает (да нам и не нужно!) года.
Двадцать лет на двоих нам с приятелем, больше – не надо.
По корзинке в руке. А в другой – в кулачке – по ножу.
В сапогах – по росе. В голенища стекает прохлада –
так трава высока. Я тропиночку в ней нахожу.
Вот всё жиже туман, а опушка всё ближе и ближе.
Всё сырей в сапогах от росы, что лежит на траве.
Вот сосна – вся в росе. Под сосной красный рыжик я вижу,
то есть шляпку его... и ещё одну, рыжую – две!
Несмотря на росу, я встаю под сосной на колени,
нож дрожит в кулачке от восторга, сердечко – тук-тук!
От опушки лесной расползаются длинные тени,
это – солнышко, вон – показался его полукруг
над зубчатой стеной по июльски зелёного бора,
он огромен и ал, он, как рыжик в руке моей, рыж.
Всходит солнце! Росу на траве оно высушит скоро
и коснётся лучом деревенских окошек и крыш.
Мы вернёмся домой – деревенские скромные дети,
пусть с водой в сапогах, но с корзинкой тяжёлой в руке.
...Вы спросите у нас, что вкусней и всех слаще на свете? –
красный рыжик, варёный в коровьем парном молоке!