11 ОКТЯБРЯ
слабое нынче солнце,
авитоминозное,
анемичное,
субтильное:
мучается, кряхтит,
тучи раздвинуть хочет
худенькими лучиками,
но тучи сильней...
собрались в кучу,
навалились гурьбой
и хохочут...
до слез...
стою под зонтиком
и злость разбирает
на солнце:
тоже мне - светило!
с тучами справиться не может...
АВАНС
Какое счастье - выдали аванс!
Все мужики приобрели осанку
и смотрят на прохожих свысока,
поскольку и в расцвете и с деньгами.
А женщинам уже ни до чего
нет дела, а тем паче - до работы:
у них в глазах считает калькулятор
пусть скромные, но все-таки рубли.
А я шагаю в книжный магазин,
хоть знаю, что, конечно, не потрачу
аванс свой на поэзию и прозу,
но факт наличья денег веселит...
ВИРТУАЛЬНАЯ ПОЕЗДКА В ИЗРАИЛЬ
забыт в шезлонге
на берегу холодного понта
укутался в плед
и тихонько кричу:
люди
найдите меня забытого
обогрейте меня продрогшего
напоите меня похмельного
бесполезно
понт - чужой
шезлонг - прокатный
я - охрипший
никто не слышит
разбрелись по кибуцам
и смотрят по телевизору
программу вести
в воркуте забастовка
в думе каникулы
на курилах симпозиум
а до хайфы 12 верст
и 95 килограммов ностальгии:
сидят в шезлонге
укутавшись пледом
и тоскуют по щам и окрошке
эх дубинушка
ухнул?
есть "зеленые"?
вставай пошли
ВРЕМЯ
Кто-то бросил камень на дорогу
посчитав что пришло время
раскидывать камни
а кто-то его подобрал
посчитав что время их собирать
Кто-то быстро прошел мимо
даже не заметив
что камень перешел из рук в руки
потому что время не ждет
А я просто стоял и смотрел
как облака собираются в тучу
которая пройдет стороной
и не подарит ни капли дождя
этой истосковавшейся по влаге земле
на которой стоит человек
для которого больше не существует
времени
ДОЖДЬ
Дождь.
Последний в этом году.
Октябрьский.
Нудный.
Осенний.
Душа промокла насквозь,
как последняя тряпка...
Хочется плакать, но слезы
пошли на растопку камина.
Мысли приходят в голову
одна другой потешнее:
а что, если скрестить кактус
с отбивной котлетой
и скормить его
соседской собаке?
Может быть, у нее пропадет охота
рычать из-за двери...
Я говорю себе: “Цыц!”
и понуро бреду на кухню.
Там тоже дождь,
но не такой беспросветный.
А все же откуда берется тоска?
Может быть, выпадает из зонтов,
когда их раскрывают?..
Наверное, завтра наступит зима.
И трехмесячный Иннокентий
завизжит от внезапного счастья:
как много вокруг молока!..
На белом квадрате плиты
распят алюминиевый чайник -
моя последняя жертва
богу по имени Жизнь.
Я выключаю дождь,
зажигая настольную лампу,
и завершаю день
росчерком карандаша.
“Завтра наступит зима”, -
думаю я, засыпая.
Завтра наступит зима...
Завтра наступит зима...
ЖЕНЩИНА
Женщина пришла ко мне под утро.
Я ей намекнул: “Ты кто такая?”
А она: “Простите, я ошиблась”.
Я в ответ: “Ну что ж, тогда входи”.
Женщина была на удивленье,
ну а я совсем не удивился:
ну, подумаешь - пришла под утро.
В жизни были встречи и смешней!
Женщина сняла в прихожей туфли,
походя поправила прическу
и спросила: “Где здесь умывальник?”
Я сказал: “Везде полно воды”.
Женщина жила со мною долго:
восемь дней - уже почти что вечность
для того, кто думает, что время -
выдумка китайских мудрецов.
Женщина ушла перед рассветом,
тихо так ушла, не попрощавшись.
Я дышал размеренно и ровно,
претворяясь спящим и смешным.
Женщина жила со мною долго -
восемь дней. И как-то надоела.
С той поры когда стучатся в двери -
я не тороплюсь их открывать...
ЗАБРЕЛА КО МНЕ СЛАВА…
забрела ко мне слава, спросила:
«чего тебе надобно, старче?»
ничего не ответил я славе:
я ж не пушкин – откуда мне знать…
и вообще, говорить на поминках,
лежа в тесном гробу, неудобно:
люди скинулись, скорбно вздыхают…
ни к чему нарушать ритуал…
ох уж эта посмертная слава:
вечно бегает с новым корытом
и стучится в закрытые двери,
опечатанные сургучом…
ну, чего ты колотишься, дура,
со своею корытной заботой?
может, хочешь на выцветший лацкан
заработать медаль сургуча?
ничего не ответила слава,
лишь корытом с досадой махнула,
а в корыте – посмертные деньги:
врассыпную на весь коридор.
вот такая вот грустная сказка
с безнадежно банальным сюжетом
про корыто, про рыбную славу
и ловца человеческих душ…
ИСТЕРИКА
Я так стучал тебе по телефону
я так звонил во все колокола
я бился в дверь как рыба о прилавок
я назначал свидания другим
(другие, кстати, тоже не ходили)
я отобрал у нищенки сухарь
и долго грыз испытывая стыд
я все искал жетоны на метро
в краях где не слыхали о подземке
я так хотел чтоб ты была со мной
но ты уже ушла по скользкой тропке
КРУГОВОРОТ ЛЮБВИ…
Все кончится, но кончится ничем,
поскольку начиналось непонятно
и продолжалось как-то глуповато,
ну а к концу и вовсе еле шло.
Однако, отрицательный конец -
не повод предаваться размышленьям.
Уж лучше побыстрее окунуться
в какую-нибудь новую любовь!
МЕНЯ ОПЯТЬ УВИДЕЛИ ПУСТЫМ
Меня опять увидели пустым,
в общеньи неприятным и небритым,
жующим хлеб, идущим в магазин,
с другими говорящим свысока.
Во мне опять увидели жлоба,
неряху, мизантропа и зануду,
вчерашнего газетчика, соседа,
напарника, филолога и проч.
А я вчера искал заветный ключ
к амбарному замку воспоминаний,
лепил из пластилина Мумбу-Юмбу
и пил слегка разбавленную кровь.
А по ночам я взвешиваю стыд
и режу ложь на мелкие кусочки,
которыми когда-нибудь заклею
крест-накрест окна в равнодушный мир.
Я, кстати, иногда пишу стихи,
и это мне когда-нибудь зачтется
котом бездомным, налетевшим ветром
и запахом парного молока.
А то, что кто-то смотрит на меня
сквозь призму представлений и понятий,
то это мне частично безразлично,
хотя частично почему-то злит.
Но я беру зеленый карандаш
и дерево рисую на обоях:
пускай себе растет и зеленеет
на радость переменчивой душе!
Меня опять увидели пустым.
Но пустота - она от слова “пусто”,
а я пустой от фразы “ну и пусть”
и от глагола нервного “пустите”...
Пустите слух, что я сошел с ума...
НА ВОЛОГОДЧИНЕ ЗИМА…
Тиха украинская ночь...
Москва - как много в этом звуке.
Спит Гаолян. По Кандалакше
была дорога нелегка.
Далекий город Катманду
пусть не богат, но современен.
Сияй Ташкент - звезда Востока.
На Вологодчине - зима...
Мой друг уехал в Магадан.
В Череповце, от скуки мглистом,
я избран Королем поэтов.
Пусть будет подданным светло!
Вам рассказать про Сахалин?
Плывет кораблик по каналу.
Белеет парус одинокий.
На Вологодчине - зима.
Жена французского посла
из Александровского сада
плывет в тоске замоскворецкой,
качает буйной головой.
Скажи, тебя кто огорчил?
Но мысль отчаянная бьется:
Прощай, немытая Россия!
На Вологодчине - зима.
Что я могу еще сказать?
Все близкие давно в разброде.
Мы так близки, что слов не нужно.
О, эти черные глаза!
И дольше века длится день.
И невозможное - возможно.
Я вас люблю. Чего же боле?
На Вологодчине - зима.
Не дай мне Бог сойти с ума,
когда трубач отбой сыграет!
В года разлук, в года сражений
храни меня, мой талисман.
Но это - редкий поворот.
Онегин - добрый мой приятель.
Я пью до дна за тех, кто в море.
На Вологодчине - зима.
НА КОВРЕ
Меня начальник вызвал на ковер.
Я на ковре стою и размышляю
о том, что через несколько мгновений
услышу правду о самом себе.
Что ж, правда о себе не помешает!
С начальничьей высокой колокольни
я виден как в пустыне динозавр.
Мне зябко от открытости такой...
И вот пролог. “Вы, кажется, такой-то?”
Вам кажется? Тогда оно, конечно...
“А раз такой - какого же?..” Пропустим.
Тут правдой и не пахло никогда.
“А между тем есть мненье в коллективе,
что вы...” Вот это очень интересно,
поскольку нужно мненье коллектива
выслушивать и тут же уважать!
“Поэтому я вам рекомендую...”
Постойте, можно с этого момента
я буду конспектировать? “Не стройте
вы из себя, такой-то, дурака!”
Помилуйте, я из себя не строю,
я строю из других, и то - не часто.
А строить из себя - ведь это ж можно
к полтиннику ресурсы исчерпать...
“Идите, и займитесь на досуге...”
Уже бегу к заветному досугу!
Какой у нас застенчивый начальник:
опять меня уволить не посмел!
НОЧНЫЕ МЫСЛИ
* * *
холодно спать без пижамы,
даже если рядом
чужое горячее тело,
которое жарко дышит
в мою волосатую грудь:
спина все равно мерзнет…
* * *
сказала: «уф-ф-ф!»
и уснула,
а мне страдай от бессонницы
и сочиняй утренний монолог
без упоминания имени:
вечером узнать позабыл,
утром спрашивать неудобно,
а назвать «моей киской» -
язык не повернется…
* * *
метаморфозы случайного секса:
родинка на левом плече –
сперва возбуждала,
а теперь раздражает…
переход из физиологического
в филологическое:
лилипутский патриотизм –
«ро-о-одинка»…
слово-то какое глупое…
* * *
чужое тело
не торопится стать своим…
оно вообще никуда не торопится:
беззаботно лежит
в позе «янки в ираке»:
локтем – в ребро,
коленкой – в бедро,
подбородком – в ключицу…
это ж надо – так раскорячиться…
* * *
холодно спать без пижамы,
да и не хочется:
сразу не отключился –
теперь не уснуть…
встать что ли, залезть в интернет,
пробежаться по поэтическим сайтам…
спина все равно мерзнет…
ОЖИДАНИЕ
Я и тот, кем я был, сидим у окошка
в приморском кафе
в ожиданьи того, кем я буду.
Он обещал прийти к девяти,
но мы, зная свою пунктуальность,
не спешим глядеть на часы
в ожиданьи того, кем я буду.
Если уж на то пошло,
он, скорее всего, вообще не придет,
так как начал готовиться к встрече с утра
и уже позабыл, что мы смотрим в окно
в ожиданьи того, кем я буду.
А тот, кем я был, обращаясь ко мне,
до обидного вежлив и даже,
перейдя на демократичное “ты”,
все пытается шаркнуть ботинком.
В ожиданьи того, кем я буду...
ОНО ВАМ БЫЛО НАДО?
(друзьям-эмигрантам)
* * *
сторож вольера бывший зека
зебру расчертит в клеточку
выбросит кисточку
выплюнет косточку
скажет: достала африка
спросит: доколе мучиться
стоило ехать за столько верст
чтобы стать вертухаем
* * *
голосовал за шварцнегера
бывший московский эстет
а когда-то детей ругал
за любовь к терминатору
вот ведь ирония жизни
смотрит с плакатов арнольд:
буэнос ночес амиго
сам ты амиго
я бывший москвич
значит спокойной ночи
бывший товарищ профессор
ну конечно а беверли-хиллс
останется без уборки?
ночь будет долгой
геноссе арнольд
такой же долгой как жизнь
* * *
работаю чертом на лысой горе
гуляю в заемном фраке
и хвост предъявляю по первому зову
ведьме из США
она норовит меня снять на олимпус
я скалю желтые зубы
и чисто по-русски ругаю ее
нехорошим словцом
уот из инглиш фо сука?
любознательная какая
видишь ли нихт ферштейн
понятно едрена вошь?
а турок из трапезунда
косящий под вурдулака
хохочет в обнимку с нимфой
и делает мне козу
пойдем-ка брателло турок
выпьем по двести шнапсу
ведь как-никак у нас праздник
шабаш на лысой горе
ПЕРЕГОРЕЛО…
перегорело
как лампочка
вспыхнуло
хрустнуло
расшиперилось усиками
и перегорело
сижу в потемках тоски
жую сигарету
лень зажигалкой чиркнуть
потому что перегорело
и далеко отошло
так далеко
что без тапочек
не дотянуться
а тапочки под диваном
а диван на 8 этаже
перегорело
раньше бы лампочку поменял
а нынче не хочется
потому что не только перегорело
а еще и отошло
с концами
и руки крест на крест
и ленточка по халату
«спаси и сохрани»
не сохранил
не спас
вот и перегорело
змейкой из коридора к окну
запах паленой проводки
перегорело
окончательно и бесповоротно
раз и навсегда
ныне и присно
а ведь обещало
светить вечно
а погасло и не спросишь:
и не стыдно вам в самом деле
не успело приблизиться
а уже отошло
планировал на годы
а перегорело за неделю
а в потемках тоски
заблудиться сложней
чем в лесу
силуэты надежды
маячат на фоне облома
а зажмуришь глаза
проступают сквозь сумерки жизни
силуэты вчерашней любви
как ни оттягивай
а придется вставать
и чинить
чертыхаясь
проводку
потому что
как бы далеко ни отошло
всегда возвращается
как бы ни перегорало
всегда поправимо
вот докурю сигарету
выплюну
зажигалкой чиркну
и пойду искать
неисправность
главное –
тапочки отыскать
в них как-то спокойней
ПОГРАНИЧНАЯ СТРАЖА
пограничная стража
стоит возле дома напротив
охраняет тебя от меня
эй привет пограничная стража
как делишки
зеленка не слишком ли близко
от невспаханной нынче нейтралки
и вообще обещают ли к вечеру смену
или ночь проведешь на посту
впрочем это я так
размышляю на фоне заката
и отчаянно смелые речи
веду лишь в своей голове
пограничная стража не дремлет
у нее деревянная скалка
у нее нехорошие мысли
и прищуренный яростно глаз
как шпион иностранной державы
я в подъезде соседнего дома
в воротник подбородок укутав
одиноко курю беломор
хорошо на границе весною
воробьи окунаются в лужи
ребетня мастерит пароходы
из сухой тополиной коры
бабки стайкой клюют свои сплетни
мужики чинят старую волгу
лишь шпион иностранной державы
нудно ждет подходящий момент
и зачем я пошел в диверсанты
повстречав возле дома напротив
босоногую мату хари
диверсантку семнадцати лет
кто же знал что ее у подъезда
стережет пограничная стража
лучше б жил со своею радисткой
я у самого сильного горя
по ночам подавал позывныне
шифровал и аванс и получку
со связным бы устраивал встречи
и открытки в швейцарию слал
но увы получивши заданье
неудобно идти на попятный
эй не спи пограничная стража
докурю и сейчас выхожу
ПОРТРЕТ
Мне на день рождения
подарили меня же -
в профиль на фоне гор.
Я был в деревянной рамке
напыщенным и серьезным,
будто решил к субботе
завоевать Париж.
Я повесил себя на стенку
и долго собой любовался:
то так посмотрю, то эдак.
Ничего не скажешь - хорош!
Вот только горы закрасил
первой попавшейся краской:
уж больно они отвлекали
меня от меня самого.
Теперь я каждое утро
себе говорю: ”Приветик!
Как там Париж? Не сдается?
Значит его - того”.
А я, который в багете,
брезгливо молчу на север:
ну что мне какой-то дятел
с той стороны холста!
Вот так и живем, общаясь
как-то односторонне:
я и моя работа,
я и невзятый Париж...
А горы все проступают
сквозь акварельную краску
и пытаются, хоть и тщетно,
дотянуться до потолка.
Вот ведь какое дело...
ПРЯМО ИЗ ЗАПОЯ…
Я вышел в люди прямо из запоя.
И в людях затерялся, как пятак
теряется в кармане пиджака,
когда метро - единственное средство
догнать, поймать, понять и обрести.
Я вышел в люди, как выходит глист
из задницы обшарпанной дворняги:
я просто взял и плюхнулся в дерьмо.
А, плюхнувшись в дерьмо, закопошился
в надежде снова обрести покой.
Но Блок сказал: “Покой нам только снится”,
чем в тот же миг прославился в веках.
Он тоже вышел в люди из тумана
и увидал двенадцать человек.
Видать, туман не очень был густой...
Я вышел в люди с полубородой
и полужизнь обрел за полкопейки.
И мой сосед по лестничной площадке
мне предложил от имени людей
работу, спиннинг и жену-соседку.
И я обрел получку и аванс,
как обретают веру и надежду.
И я поймал большого судака.
И трахнул непутевую соседку.
И побелил на кухне потолок...
Я вышел в люди прямо из запоя.
И Блок мне улыбнулся со стены:
мол, все ништяк, мол, все идет путем,
мол, скифы мы, мол, азиаты мы
с раскосыми и дикими глазами...
СВИТЕР
Вот уже 35 лет
день за днем
я вяжу полосатый свитер
своей жизни
вот только пряжа мне попалась плохая
а вечером дети
мои непослушные дети
тайком распускают все то
что я сделал за день
петля за петлей
петля за петлей
нити нервов все тоньше
и все чаще
рвется нить
не поспевшая за стремительной спицей
и все же мой свитер
почти что готов
но примерить его не спешу
потому что еще не пришло
это время -
время носить полосатый свитер
моей жизни
СОСЕДКА
ну ни слова в простоте
трубу прорвало
стоит с тряпкой
"чем занимаетесь?"
"мелиорацией
осушаю бытовое болото"
возвращается из магазина
с пустой кошелкой
щляпку поправляет
изящной рукой
"мой рубль сегодня
не конвертируется"
ну ни слова в простоте
дал Бог соседку
"с днем конституции
Марья Ивановна"
"а кто такой Костя Туцин?"
и не поймешь
серьезно она или издевается
муж ушел три года назад
а сегодня ночью
звонок в дверь
"вы не помните
у него глаза серого цвета?"
"не помню"
"я так и знала"
до утра заснуть не мог
мучился
"серые или какие?"
а утром чуть свет к соседке
"а вам собственно зачем?"
"да вот купила обои
и не пойму
почему не нравятся"
одолжил денег
пришел отдавать
а она не берет
спрашиваю "почему?"
"да вид у вас нынче
как у нищего с паперти
купите себе Тургенева
или сходите в театр"
ну ни слова в простоте
купил Тургенева
сходил в театр
постирал носки
позвонил старинному другу
"чего это ты вдруг?"
"да соседка" говорю
и не к месту: "располагает"
трубку положил
закурил и думаю
"и вправду чего это я?
хоккей пропустил
пиво не пью
Тургенева читаю
странно все это"
а за окном дождь
и соседка с дурацким зонтиком
гуляет прямо по лужам
вышел
иду рядом
мокну
совсем с ума сошел
"а вы выздоравливаете"
говорит соседка
"лицо осунулось
глаза посветлели
и на нищего с паперти
больше не похожи
идите под зонтик
будем вместе
оплакивать осень"
ну ни слова в простоте
дал Бог соседку
два часа осень оплакивали
а потом чай пили
с вишневым вареньем
и Марья Ивановна
погладив меня по плечу
сказала
"ну вот и все
а теперь идите
пишите"
вот
сижу и пишу
СЫТОСТЬ
Натощак и Путин - президент,
натощак и Вологда - столица,
натощак и я - хороший парень,
и стихи мои - туда-сюда...
А поем - и сразу полегчает:
тут же выключаю телевизор.
Сытому - что Путин, что Распутин,
Вологда вообще - Тмутаракань.
Ну а я, когда полно в желудке, -
просто грандиозен и всесилен,
и стихи мои - конгениальны,
их бы сразу - жутким тиражом.
Жаль, что не всегда приходит сытость
вовремя, по графику, мгновенно.
Я бы уж прославился и может
Нобелевку даже получил!
УГОЛ
зачем вернулся?
думал, будут рады,
а в глазок посмотрели
и дверь не открыли...
сам виноват...
ну что мне мешало
уйти... собирался же...
даже дошел до угла...
и вдруг показалось,
что там, откуда ушел,
без меня несваренье компании...
ох уж этот угол!
вечно на нем со мною что-то происходит:
то жену встречу с другом,
то сигареты кончатся,
то сочиню и забуду...
а никак не обойти:
за углом - гастроном и работа...
в гастрономе - любимые булочки,
на работе - аванс и получка...
а там, куда меня не пустили,
весело и хорошо:
песни поют,
леща копченого едят,
пиво пьют...
И все без меня!
Обидно, что ни говори...
ЦУНАМИ
с утра обещают цунами...
говорят: "закройте форточки
и отойдите от окон..."
чудные они: кто же в такой момент
будет прятаться в ванной
за водопроводный кран?
вопросительные макушки
в форточки вписаны
иероглифом любопытсва...
с утра обещают цунами...
сперва обещали счастливую жизнь
после смерти за императора,
сажали в самолеты
и отправляли в никуда.
потом обещали счастливую смерть
после жизни во имя прогресса:
в окружении любящих коллег по службе
и социальных работников...
а сейчас обещают цунами...
обещать - это такая профессия,
верить обещаниям - такая судьба...
тихо ползет улитка по склону Фудзи:
ей обещали встречу
с древним улиточным богом...
усиками шевелит -
ловит в вечернем эфире
позывные райской раковины...
старая "мазда" борозды не испортит:
стоит на вечной парковке
у склада металлолома...
хозяин купил другую машину:
он обещал жене...
хозяйские дети
репетируют "смерть самурая":
ржавым гвоздем на дверце
пишут английское слово...
они обещали вести себя хорошо,
но не сказали - куда?
детское счастье -
клясться наполовину...
с утра обещают цунами...
путин в далеком свердловске
снова надел кимоно,
подпоясался черным поясом
и поклонился сансэю...
далеко урал от хоккайдо:
гнать волну бесполезно...
утро на кунашире
выдалось штормовым...
кутается пограничник
в бушлат с чужого плеча:
уж полгода ему обещают смену,
а смены все нет и нет...
с утра обещают цунами...
по краю телеэкрана
ползет тревожная сводка,
и радио деловито
бубнит в гостиничный номер:
"закройте форточки и отойдите от окон..."
все притаилось и ждет...
и только нищий на углу
спокойно достает из кармана
смятую сигарету,
разминает ее пальцами
и подносит ко рту...
что ему шквальный ветер:
по его сумасшедшей жизни
прокатывались цунами
природного пострашней...
какой замечательный нищий...
какой удивительный нищий...
какой поразительный нищий...
закрываю номер на ключ
и выбегаю на улицу:
"закурить не найдется?"
показывает: найдется,
садись, мол, на тротуар...
курим и ждем цунами -
я и японский нищий...
молча пускаем в небо
американский дым...
раз обещали цунами -
значит, его не будет:
вселенские катастрофы
приходят иcподтишка...
он это знает точно,
потому что - житейский опыт...
я это знаю точно,
потому что родился в россии...
остальные же азиаты
иероглифом любопытства
маячат в открытых форточках
и ждут гигантской волны...
им обещали цунами...
ЭТО РЯДОМ...
меня послали к черту
но я не огорчился
могли послать и дальше
а к черту это рядом
вон там за поворотом
в пятиэтажном доме
на третьем этаже
он и живет страдая
от язвенной болезни
уже четвертый год
ЧИТАЯ БЛОКА
новое поколение выбирает пепси,
кундеру и мураками,
пелевина и «тату»…
новое поколение
тащится и стебется,
водку меряет «дринками»,
кайфует и курит бамбук…
новое поколение никогда не скучает:
жизнь – не скушная повесть,
а стройные видеоряд…
на восемь минут сюжета –
три минуты рекламы:
пейте, ешьте и пойте –
сильнее, выше, быстрей…
новое поколение не выбирает блока:
на понятийном поле
растет одна лебеда…
вечером в ресторане
каждая незнакомка
после седьмого «дринка» -
подруга на эту ночь…
новое поколение честно ведет подругу
чисто в свою квартиру
на восьмом этаже:
типа, входи и помни,
типа, любовь до гроба,
типа, мы все азиаты
и скифы в одном лице…
я ворожу на кухне над растворимым кофе,
выпав из видеоряда
в свой персональный блокпост:
типа, такой далекий,
типа, интеллигентный,
типа, писатель про заек
и начитанный вдрызг…
новое поколение нагло скрипит кроватью,
дерзко хамит в окошко
группою «ленинград»,
новое поколение
говорит незнакомке:
«кстати, в нашем подъезде
живет один стихоплет»…
«ой, - говорит подруга, -
надо ж, как интересно»…
«ах, - говорит подруга, -
я тащусь со стихов»…
новое поколение
гордо кивает: «понял!
это мой лепший кореш.
одевайся – пошли»…
входят в ночной блокбастер
люди из зазеркалья…
стадия – тяга к культуре
(постсексуальный синдром)…
новое поколение
на престарелой кухне…
я выпиваю водки
и блокирую ночь:
«девушка пела в хоре,
типа, в таком – церковном,
типа, для всех усталых,
типа, в чужом краю,
типа, для всех забывших
про персональную радость
из-за того, что в гавани
нет ни фига кораблей»…
и новому поколению
кажется: радость будет,
и корабли до гавани
как-нибудь догребут,
и эмигранты в мюнхене
вспомнят о тульском прянике,
и станет им очень радостно
в мюнхенских кабаках…
новое поколение
щурится и мурлыкает:
все, мол, мы в балаганчике
тащимся от пьеро,
все по аптекам бегаем
(ну а чего, не без этого),
всех, мол, зовут в объятия
ночь, фонари, метро…
шумно сегодня, весело
в тихом моем блокгаузе:
новое поколение
крыльями шелестит,
булькает водка «дринками»,
книжка хрустит страницами,
медленно начинается
очередной запой…
ГОРЫ. ОДИНОЧЕСТВО
Пронзает горы
порожистая речка
моей печали...
Лишь облака сегодня
смогли ее увидеть,
да рассомаха
пришла воды напиться,
хлебнула грусти
и зарычала грозно
на отраженье неба...
А скалы мрачно
пытаются плечами
сдавить стремнину
и мшистыми руками
разбрасывают камни...
Какие птицы
живут на этих кручах -
мне не известно...
Но как-то неспокойно
от их гортанных криков.
ЗИМОВЬЕ
Вокруг зимовья
все как-то пропиталось
японским духом...
И даже скаты крыши
как будто закруглились.
Еще немного -
и стану самураем,
ушедшим к Будде:
уж больно этот скальник
похож на истукана...
Жаль расставаться
с натоптанной тропинкой...
Никто не знает,
что до ручья в распадке
пятьсот четыре шага...
А если кто-то
однажды обнаружит
мое жилище,
он будет долго,
наверно, удивляться
и хмурить брови:
"Какой отшельник
срубил себе избушку
на этой круче?
Как жаль, что разминулись
мы с ним на этом свете..."
А впрочем, вряд ли
прохожий потревожит
молчанье Будды,
когда меня укроет
ковер осенних листьев:
я это место
открыл лишь трем кедровкам.
И то случайно...
Ведь с этого утеса
идет дорога в небо.
ЛОТОС И КУВШИНКА
Стремится лотос
на лунную дорожку
попасть скорее:
наверное, задумал
сбежать сегодня к звездам...
Не спит, страдая,
ревнивая кувшинка:
весь вечер караулит
беспечного супруга...
Шумит под ветром
озерная осока:
"Вс-с-сю жизнь не будеш-ш-шь
держ-ж-жаться возле муж-ж-жа.
Когда увянеш-ш-шь,
он наконец реш-ш-шится...
Что будеш-ш-шь делать?"
А звезд на небе -
как тины на болоте.
И лунной тропкой
расходятся навечно
кувшинкины надежды
и лотосовы думы...
ФИЛОСОФСКАЯ БУХТА
Пустынный берег...
Сосна вонзает в небо
свои иголки,
а корни крепко держат
ее за скальный выступ.
В июльский полдень
у сонного Байкала
о смысле жизни
сижу и размышляю,
перебирая камни...
Вот этот белый
достоин левой кучки,
а этот черный
достоин кучки правой.
Тут главное - не спутать...
А серый камень
пущу по водной глади:
хороший блинчик
сегодня получился...
Горжусь своим уменьем!
У этой бухты
ни имени, ни клички
ни псевдонима...
Но раз уж я здесь думал,
пусть будет Философской...