В жизни нет ничего похожего. Найти две одинаковые розы, два равных заката, два идентичных чувства? Невозможно. Только составляющие могут быть схожими: буквы на странице книги, молекулы, звуки. Но они не могут быть похожими абсолютно: каждая буква – часть своего слова, а каждое слово – один вдох эмоций, в эту книгу вложенных; каждая молекула – часть приятной ткани, любимого дерева в саду, ненавистного человека или спокойного уюта воды; каждый звук – воспоминание о бархатном голосе или аккуратной руке музыканта, или о мокрых перьях птицы, или о вьюге... Нет. В мире нет ничего похожего.
Темнота тоже бывает разной. Есть могильная, абсолютная тьма, которая ослепляет, как оглушает гробовая тишина, но если тишину нарушит стук сердца, то тьму не разобьет уже ничего. Она слишком вязкая, чтобы разбиться. Густая и почти осязаемая. Она затянет в себя все, что было в нее брошено. Она – воплощение абсолютного всепоглощающего страха, ужаса, холодно дышащего в спину. От которого нельзя спрятаться, увернуться. Он повсюду. Он над самым ухом. Он у самого сердца. И темнота.
Есть темнота пустой комнаты ночью. С ней борется желтый, или зеленый, или красный огонек уснувшей жизни – часов, или монитора, может быть, телефона... Борется, но проигрывает мягкому бархату темноты. Невидимая рука смазала контуры привычных предметов, видоизменила их и перекрасила во все отблески серого. С этой темнотой дружит шепот листьев леса, или шорох сонного ручья, или шуршание страниц. Еще в этой тьме купаются тихие струны гитары или мягкие шаги клавиш. Или звук раскручиваемого диска. Эта мягкая темнота – приют утомленных звуков, которым надоело кричать, грохотать, и теперь они едва переговариваются, отдыхая в блаженной истоме.
Есть темнота ночного города. Она страшится резких витрин, пьяных фонарей и грубых фар. Она прячется от них в кроны деревьев, на крыши домов, в углы темных подворотен, растворяется в густой величественной синеве темного неба. Свет кусает ее, и от ее крови каждая линия материи принимает особые четкие очертания. Свет днем показывает многое, но кое-что оставляет закрытым; разозленная тьма открывает все. Каждое здание в ответ раскрывает свой характер. У всех них свой особый нрав, но свет его смазывает, спутывает с настроением города. И только ночью дома наконец-то сбрасывают оковы и сверху смотрят на асфальт каждый особым величественным, или надменным, или нежным взглядом. Будто переговариваются.
А самое удивительное – у каждого человека есть своя темнота, ручная и прекрасная, верная и нежная. Она всегда рядом. Нужно лишь закрыть глаза.