Тишина, не оглушающая, а нежная, шуршащая. Музыкант берет гитару, несколько раз пробно гладит струны, звуки замирают в воздухе, растворяются в нежном свете лампы. Глаза музыканта наполняются глубиной, отражая в себе то, что человек называет бесконечностью. Тихий вздох и первое неуловимое движение руки. Уверенный, грустный удар по струне, осторожный, ласковый, потом еле заметный и снова – сильный… К шепоту тишины присоединяется плавная музыка. Ты впервые слышишь ее, но она такая родная уже с первых нот, с первых аккордов – такая любимая… Ты сидишь и слушаешь, а музыкант все играет и как будто не замечает тебя. Он сейчас не здесь – где-то далеко и в то же время так близко, но тебе никогда туда не добраться… Но сейчас и не нужно: ты лишь слушаешь, слушаешь, боясь вздохнуть, чтобы не оцарапать шумом волшебство музыки, чувствуешь, как твое сердце наливается тоскливым и сладким огнем. А музыкант оставил гитару и теперь за пианино. Его пальцы все так же нежно касаются клавиш. Они то быстро прячутся, будто обожглись, то долго остаются на белой или черной клавише, слившись с ней в самом волшебном поцелуе. А ты все слушаешь и слушаешь, желая только, чтобы бесконечность слилась со мгновением, тебе хочется заплакать, но ты не смеешь… Музыкант все играет, черпая ноты из неведомого мира, а ты все слушаешь… слушаешь… слушаешь…