Извечно безразличный к переменам,
сверкает неприступный Эверест.
Он видит все на сотни миль окрест,
к его услугам – звездная арена.
Он знает те часы, когда качели
Весов, хоть на мгновение, замрут –
и тотчас, где-то в сумрачном миру,
в сакральном месте всех пересечений,
там, где впадает в океан ручей –
и яркость дня, и глубина ночей,
как две сестры, возникшие из пены,
приходят, чтоб остаться навсегда:
и та, что слишком явственна и та,
чей образ проступает постепенно.