А муза приходила только раз
И ненадолго – да и как иначе –
Ведь в нашем веке много было нас
Все ищущих успехов и удачи
Она неслышно в комнату вошла
И за спиной на старый стул присела
А воздух был прокурен добела
И тень тоски над комнатой висела…
Я обернулся… увидав ее
Забыл я о своих нескладных строчках
Мы сразу забываем о своем
Когда приходят нимфы к одиночкам
И я ее тотчас же полюбил,
Я целовал прозрачные ладони,
Молчал я – не кричал, не говорил,
Не мудрствовал, и ни о чем не помнил…
Не знаю, сколько длились вечера,
Но вот она поднялась и сказала:
«Ну вот и все, мне уезжать пора.
Надеюсь, ты проводишь до вокзала?!»
И как во сне за нею я пошел,
Я даже не просил ее остаться.
Мне было так светло и хорошо,
Что не хотел обид и апелляций.
И, лишь когда нас поезд разделил
С проводником надменным и лукавым,
Уехать с ней ее я попросил,
Ну а она спокойно отвечала:
«Ты слишком влюбчив, милый мальчик мой…
Твоя беда лишь в том, что слишком влюбчив.
Я уезжаю. Мне ты не попутчик
Как не попутчик никакой другой…
Я уезжаю. Это – для тебя.
Учись писать и чувствовать в разлуке,
И я уверена, что ты отыщешь звуки
Прозрачней и наполненней дождя…»
Сказав – исчезла.
В Брест иль в Абакан
Уехала в неласковом вагоне…
Я закурил на стынущем перроне
И дал я волю мыслям и стихам…