Раскаленная трубка — к уху,
Нервно пальцы стучат по кнопкам.
Голос? Хрип. Страшно мне? Нет, жутко.
Я до дрожи боюсь быть робкой.
«Да! Алло? Говорите, ну же! —
Это я. Как дела? Ты едешь? —
Не узнал. Ну, богатой будешь!
Эй, Анют, ну куда ж я денусь?»
Я увижу тебя очень скоро.
Ты не знаешь, как много значишь,
Как глотала я жадно твой голос,
В телефонной трубке свой пряча.
Целлулоидный мячик спляшет,
Звонко теннисный ритм выбивая.
Как обычно, мне голос откажет,
Если ты упадешь, играя.
Гордый мой, сумасбродный мальчик,
Разве стерпишь ты пораженье,
Когда маленький теннисный мячик
Отлетит от стола в сраженьи?
Ты не встанешь за стол напротив,
Ты меня слишком сильно любишь,
Но не так, как была б я не против.
Жаль, но нас уже не изменишь.
Дым костра, белый пепел, запах…
Слабый дым сигарет и пиво…
Ночь подкралась на мягких лапах,
Звезды в небе горят ретиво.
Ты умеешь играть на гитаре,
Пусть всего лишь одну песню…
Но я словно сгораю в пожаре
Твоих слов, моих чувств и мыслей…
Беспощадная нежность взгляда,
Ненавистная мне дружелюбность,
Ты б, смеясь, сказал: «Так и надо»,
Если б видел, как с другим я целуюсь.
Не нужны мне чужие губы!
Только мягкость твоих, осторожных,
И я лгу, да, я лгу безбожно,
Что люблю тебя лишь как друга.
Не о той я мечтаю ночи,
Где с друзьями идем вдоль речки,
А о той, где в уютном местечке
Разведем мы костер — вдвоем…
Чтобы пела в ночи гитара,
Отзываясь твоими губами,
Чтоб звенела она струнами
Для меня, для меня одной…
Две недели иль три недели…
Все равно они пролетели…
«Ну, пока! До свиданья, до лета!»
Видишь, в небе горит комета?
Лишь она улетит, я забуду.
Вспоминать тебя я не буду.
Не вернусь. Не приеду. Не встречу.
Лето будет, я ты в нем — нет.
Я не спрячусь от собственных мыслей,
Но смогу я сказать — забыла!
Кто проверит, как все это было?
Я солгу — так жить интересней…