Два Зенона
Зенон из Китиона и Зенон из Элеи –
два старикана на высохшей шее
пыльной дороги, Фиванского тракта,
у одного из них – катаракта
или же только простая соринка
в левом глазу. вот такая картинка.
идут и не спорят, но каждый бормочет
что-то свое и иного не хочет,
как доказать правоту своих мыслей;
капелька пота от зноя повисла
на греческом профиле высокого лба –
первая буква в слове «мольба».
пыль поднимают две пары сандалий:
- скажи мне, Зенон, сколько мы прошагали
и сколько еще предстоит нам пройти?
– сам посчитай, не мешай мне идти.
долго ли, скоро, уж солнце в зените:
- слушай, Зенон, а ты не был на Крите,
в царском дворце – там чудесные вина…
- да, не мешало бы пару кувшинов -
промочить горло по этой жаре,
может, присядем вон там, на горе?
сели: как водится, брынзу достали,
лепешки, маслины, чуть-чуть помолчали,
свой дух утомленный переводя.
– вино – хорошо, но сойдет и вода.
послушай, любезный, что там, в Элее
думают: персов мы одолеем
или варвары эти дойдут до Афин…
- так какая-то буча нынче у Фермопил
вроде была, я слыхал, что спартанцы
там с ними бились. – А, эти зас…нцы,
бывал я у них: суп из чечевицы,
молодежь в лагерях, посты вдоль границы,
много оружия и дисциплины…
- послушай, Зенон, я не вижу причины
плохо о них говорить, хоть они и враги –
они все-таки эллины, а не чужаки.
кстати, ты обещал пару свежих апорий.
– может, позже, мне что-то не до историй,
требующих философской закваски
или обычной житейской подсказки,
как, например, про стрелу, что летит,
а на самом-то деле просто лежит –
это зависит от направления взгляда:
далеко от стрелы или же рядом.
- а ведь ты прав, клянусь великим Зевсом –
этим пустым придуманным повесой,
в которого все верят, даже ты,
вручив ему людей всеобщие черты.
все относительно, лишь как на то смотреть:
молчащий в хоре может песню петь,
плывущий по реке может не плыть,
живущий может запросто не жить,
и далее – примеров просто масса,
их просто нужно видеть вокруг нас.
скажу тебе, любезный мой Зенон,
что ты не только мудр, но и умен,
а это редкость в нынешнее время.
на нас с тобою ляжет это бремя:
воспитывать сердца, тренировать умы…
но слишком мало нас таких, увы.