С каждым днем все труднее дышится,
С каждым годом безрадостней дни.
По ночам (уже реже) слышится
Голос юности. Вижу огни,
Как гирлянды, цветные и сочные,
Детством светятся и чистотой…
Ах, часы вы мои песочные,
Скоро станете вы на простой.
Я увидел все радости жизни
И спокоен. Душа лишь болеет.
Да, я чаще бывал на тризне,
Чем на праздничном юбилее.
Восходил на вершину, гордился,
Только падал с Олимпа земного –
Видно, я для него не годился,
Но пытался забраться снова.
Все же понял я: рылом не вышел
И с вершины пошел в подземелье.
Да, нет дна там, зато есть круша,
Есть иллюзии и похмелье.
И теперь я во власти иллюзий,
Притворяюсь, что все хорошо.
И на дне есть, конечно, люди
Пусть не с чистой, но с честной душой.
Пусть там грязь, пусть там сырость и плесень,
Пусть любая подстилка – кровать,
Пусть поют матершинные песни
И не знают как вилку держать –
Это жизнь, пусть не как в высшем свете.
Это жизнь в полусне и бреду.
Я ее еще с детства приметил,
Но не знал, что в нее попаду.