Я приобрёл её законно.
И много было на кону.
И часто в небе заоконном
тоска мне ставила иконой
обыкновенную луну.
Перед унылою иконой
гордыню воем отмолил.
Хотел шагнуть за подоконник,
но к счастью ноги не смогли.
Плевать мне было, как смотрелся,
и безразлично – догоню ль,
когда бежал за ней по рельсам
к отметке «всё» от пункта «нуль».
Так много было на кону,
что сам я обзавёлся ликом:
без нимба, но на кривизну
в губах с запутавшимся криком.
Так много было на кону,
что больше ничего не ставлю,
и плотно затворяя ставни,
не отвлекаюсь на луну.