Душа земли - царевич Иосаф.
На скудной ниве вызрели колосья.
По снегу первому скрипят, скрипят полозья...
Педпразднуя зиме, как будто наугад,
каурка кощая по пестрой колее
за реку Волхов вслед курганам древним
везет наследника былых времен в деревню,
затерянную средь лесов-полей.
Есть слаще слез любви - на вытертый порог
отцовского крыльца ступить, немея.
Родильным криком ржавое кольцо
разбудит инеем покрывшиеся двери
в забытый кров... В стенах, пропахших дымом,
облупленная печь, скамья, широкий стол,
и тусклая лампадка у икон,
и «со святыми упокой», и дым кадильный…
Есть горше слез… – изведав странствий дальних,
увидеть ленту подорожную на лбу,
и на заснеженный погост в пургу
привычный гроб нести в процессии печальной.
И вспомнить, почитая день за год,
весь обратившись в слух, как ветер воет в крыше,
как ветка голая стучится в переплет,
кручинясь, что ее никто не слышит,
как позовет от ярких сновидений
молитвой теплой мать холодного в поту,
да как в бреду прошепчет отрок: «Арктогея»,
прижавшись лбом к измерзлому стеклу.