В патине дней не скроется печать
Нескромных ласк на теле дорогом.
Как прежде, будет старая кровать
Скрипеть сквозь шум ненастья за окном.
И долгих фраз простительная чушь
Слетит пыльцой с сухих усталых губ.
Ресниц густых не выплакана тушь
И голос встречи трогательно скуп.
В краю каком ты видела огни,
Дрожащие от вздоха, от тоски?
На небе вечном – все еще они,
Сто тысяч лет, и, кажется, близки…
Но – с нами всё, и эта тишина
Грозит безумьем, счастьем и бедой.
И попаданьем в точку, где луна
Пересечется с пролитой водой.
И одиночеств толпы всё стучат
Друг другу в двери, ждут шагов глухих.
Фигуры вдоль доски пополнят ряд –
Не жертв – но шансов, и еще каких!
Но мы-то здесь, а не за той стеной!
А всё сквозит смирением с судьбой…
И бесконечный сумрак за спиной –
Всего лишь то, что встанет пред тобой.