Прощай приют нездешних песен,
твой невостребован мираж,
пролог любви не интересен
и скучен бедности кураж.
Но что судить родные веси,
распознавать в пригорках стать?
Иные дни, иные спеси,
иного Каина печать.
Ходили к Пришвиным когда-то,
теперь уж будто бурелом.
И речь Спасителя распята,
и признан практикой Содом!
В согласьи жить не захотели
живые наши мертвецы.
Но повелось. Среди недели
вдруг встрепенутся храбрецы.
Затянут были про дубравы,
да и рябину помянут.
Непостижимы. Боже правый.
В жестокой тризне слезы льют!
7. 05. 2002