Может, завтра я в землю уйду
меж берёзами гнить под оградой,
может, буду гореть я в аду,
ну, а, может, не будет там ада…
Но пока что я жив и раним
в сонме кризисов, лжи и ублюдства…
И романтикой сотканый дым
мне дурманит по-прежнему чувства.
Как ни странно - я верю в мечту,
как ни глупо - стремлюсь к благородству,
как ни тщетно - ищу чистоту,
там где юность уже не смеётся,
там, где души закрыли панель
и в сердцах только жажда наживы,
где густая крови карамель
состраданием пенится лживым…
Там, где рифма из горла торчит
у толпы под попсовым набегом…
Там, где туры на Кипр и Крит
дополняют «икеи» и «меги»…
Там, где нас превратили в ничто,
там, где мы – под свинцовою шалью,
там где конь, как обычно, в пальто,
ну, а секс, непременно – анальный…
Ненавижу я в ящике мразь,
что вещает нам еже-
вечерне,
то, что есть лишь одна ипостась –
оставаться как прежде нам чернью…
Может, завтра, я дохлою тлёй,
лягу вместе со многими всеми…
А, пока что, я грежу мечтой,
о нездешнем рассвете весеннем…
А, пока, что я здесь остаюсь,
а пока что я матом всех крою…
В этом воздухе смрадная гнусь…
Закурю и окошко закрою…