В комнате – полночь.
И завтра уже не будет
ни вещей, нуждающихся во мне,
ни вторжений извне,
ни скандалов о грязной посуде,
ни пальто, за воротник которого
забивается снег.
По длине страстей и накалу судеб
этот город уже превосходит вдвойне
одиночество, рвущее облака.
Почти случайно, почти навечно
она останется, свысока
опуская руки тебе на плечи.
В комнате – мрак.
Это только пока:
от первой звезды – до последней тени.
Свернётся жизнь клубком у виска,
ворвётся расшатанный неврастеник
на ватных ногах, предсказав провал,
который окажется лёгкой вспышкой.
Опять наивно взойдёт трава –
о воскрешенье никто не услышит.
В комнате – тихо,
и меркнет свет.
Глаза, отражая неровность линий
жизни, теряются в синеве,
превращая единственный отблеск в синий.