Когда он дремал на ступенях Вальхаллы,
И Атма и дух опускались ко дну -
Не грелось дыханье на мутном бокале.
Контузии мрак. Он не знал что в плену,
Когда он никчемностью харкал на желти,
Готов был к у-вэй и всерьез в Рагнарок -
Его вдруг не стало. А он не заметил.
Рубцы на пустыне. Лампас кровоток.
Сползла бутафория каверзных фурий,
И гнус перемотки уже не жужжит,
Как Асы критической массою в шкуру,
Так он - в камуфляж, где на пятна лимит,
И где по нулям не предвидится сброса.
В двойном напряжении спит невозврат.
Комар не подточит пискливого носа,
Когда он в попытке вернуться назад,
Искусству теряться научится споро,
У тех далай-лам, что ершат за углом.
У сотни в ларьке, отвлекающей взоры.
Как вспыльчивых слов безответный облом.
Но схемы его демонтируют внешне
Сквозной ампутацией прошлых заслуг.
Никто не ответит за крах неизбежный.
Никто и не знал, что Иуда - на крюк.