***
Поговорим?
Конечно же слова,
довольно никудышняя замена,
желанию коснуться непременно.
И кружится пустая голова.
Поговори,
со мною.
Я сольюсь
с улыбкой растворяющейся боли,
смиренно безнадежный алкоголик,
дорвавшись, обалдевши,
так напьюсь!..
Пожалуйста, со мной поговори,
как с другом достопамятно знакомым,
дорогой под ногами, отчим домом,
знамением подкравшейся зари.
Пожалуйся бесчувственному мне
на глупость и умчавшую удачу.
Я, смутное, в слова переиначу,
согрею на безжалостном огне.
Обманами нас стравливает жизнь.
Доверие – опасное лекарство.
Безмерно лжи разнузданное царство,
но всё-таки поверь и расскажи.
Надежные как сейф сухие пни,
хранящие загубленные годы.
Страстями исцарапанной колоды
доверие
прими и отдохни.
Не сдвинуться мне. Пробовал бежать,
запрятаться, сойти и раствориться.
Бессмысленно!!! Вы можете садиться,
сударыня. Судьбы не избежать.
Затравленные страстью, помолчим.
Затраханные жизнью, посмеёмся
над тем, чего боимся, и сорвемся
в отчаянно целебные ключи.
Пожалуйста,
со мной
поговори…
***
Что было, густо поросло
недоумением, печалью.
Что будет? Божье ремесло
вершить судьбу за дальней далью.
Что есть? Умение терять
простое чувство за словами
и неумение понять,
что происходит между нами.
***
Страх, блуждающий повсюду, стимулирующий боль,
превращает слово-чудо, в слово – жалкую юдоль.
Говорить с тобой не сложно. Понимаешь всё сама.
И сводя тебя безбожно, сам давно схожу с ума.
Эти горе-разговоры растревоженных теней:
мысли сложны, страсти скоры, чувства – нет тебя родней.
Мне не выразить словами, да и в толк я не возьму,
что такое между нами, от чего и почему?
Почему так пригвоздило ни смириться, ни унять?
Что за бешеная сила волочет тебя пленять?
Я ж всё это не умею, я такое не приму.
Не разрушить, что имею, чтоб не сбрендить самому.
Это даже не забота и ответственность на мне.
Знаю, рухнет в жизни что-то, что страшнее и больней.
Без меня родным и близким просто некуда идти.
Не зовется даже низким, если душу разнести.
Иногда хожу по стенам. Иногда впадаю в транс.
Психу море по колено. У горбатого есть шанс.
Но мой круг, моя опора, мой безжалостный хомут
усмиряет страсти. Скоро все, набегавшись, уснут.
Из наушников потянет суетой чужих речей
и другая жизнь настанет, та, в которой я ничей,
та, в которой мысли-воры подбивают на искус,
где всё только разговоры, где тебя я не боюсь.
И привидится свободой бесконечная возня.
И, с ленцой, сметает годы легкомысленный сквозняк.