Хотел бы, чтоб вечерние деревья,
чуть ветерком подёрнутые, твердью
своей нарушили предельную черту -
дерзнули тишину перечеркнуть.
Ничем не отягчён, в один из дней,
проник бы в их раздумья потемней
без страха набрести на колесо,
пересыпающее медленный песок.
И не подумал бы уйти от их теней.
Тоскующие нежно обо мне,
в сомнении: люблю ль, как прежде их? -
пойдут вослед, - меня перехватить.
Догнавшие уверятся в одном:
я тот же пень, стоящий на своём.