Каштанов пламень пал, боярышника цвет
Пускает ветер в пляс, поземку поднимая,
Под хлопанье дверей дождями застлан свет
Друг, кружку протяни мне на кончину мая
Еще одним ручьем стал суше дней поток,
Еще одна весна не состоялась в мире,
И что бы обещать грядущий май ни мог,
Нам будет той весной уже двадцать четыре
О нет, не первым нам с тобой пережидать
Свирепый ураган за кружкою в таверне,
Что планы рушит в прах; и мир наш проклинать -
Созданье черных сил - жестокий и неверный
Несправедлив наш рок до истинных высот:
Обречены желать того, в чем жизнь обманет,
И сквозь руины дней бесцельный наш поход
Не кончится ничем, - могилой больше станет
Несправедливость, да; плесни-ка мне на дно,
Не пару королей – нас выносили в боли;
И скуден наш ломоть, и больше не дано:
Хотелось бы луну, но не прибaвишь к доле
Сегодня в тучах мрак и всполохов мечи,
А завтра унесет их повеленьем свыше;
Чужая чья-то плоть с костей чужих кричит
И жалобой души другого грудь задышит
Гордыня и азарт – лишь пыль небытия,
Что не изменит нам меж адом или раем
Их сносим, как должны, достойно - ты и я
И пьем с тобою эль, и небо подпираем.
ALFRED EDWARD HOUSMAN
(1859-1936)
* * *
The chestnut casts his flambeaux, and the flowers
Stream from the hawthorn on the wind away,
The doors clap to, the pane is blind with showers.
Pass me the can, lad; there's an end of May.
There's one spoilt spring to scant our mortal lot,
One season ruined of our little store.
May will be fine next year as like as not:
Oh ay, but then we shall be twenty-four.
We for a certainty are not the first
Have sat in taverns while the tempest hurled
Their hopeful plans to emptiness, and cursed
Whatever brute and blackguard made the world.
It is in truth iniquity on high
To cheat our sentenced souls of aught they crave,
And mar the merriment as you and I
Fare on our long fool's-errand to the grave.
Iniquity it is; but pass the can.
My lad, no pair of kings our mothers bore;
Our only portion is the estate of man:
We want the moon, but we shall get no more.
If here to-day the cloud of thunder lours
To-morrow it will hie on far behests;
The flesh will grieve on other bones than ours
Soon, and the soul will mourn in other breasts.
The troubles of our proud and angry dust
Are from eternity, and shall not fail.
Bear them we can, and if we can we must.
Shoulder the sky, my lad, and drink your ale.