Гладиаторская

 
У нас было оружие - мы в руки не брали его,
у нас армии были - мы в них не служили.
Наши женщины висли и в крик голосили,
на щетину нам, сцеживая молоко.

Наши женщины нас берегли для любви:
мы, незрелые души, были этому рады,
а дозоры, тем временем шли сквозь заставы,
и никто не смотрел на сигналов дымы.

Наш изреженный строй и последний рассвет,
догорали в кострах ненасытных центурий.
Марс взошел, и казалось, надёжный Меркурий,
растворился, как не был, на ближайших сто лет.

Была кратко-разящей, неумело пустой,
не успевшая стать героической, битва
и последний защитник, будто срезанный бритвой,
на стене оставлял след кроваво-густой.

Нашу пылкую страсть и воинственность слуг,
остудил загорелый триарий когорты.
Долго кровь истекала открытой аортой,
много дольше, чем страх всё затмивший вокруг.

Наши женщины призом достались врагу,
мы теперь можем людно в истериках биться.
А детей, тех, что выше колес колесницы,
пополам разрубали на полном скаку.

У нас было оружие, но никто его в руки не взял,
наши армии грозные - мы распустили.
Нам мечи гладиаторов в руки вложили,
те, кто к миру нас громче других призывал.

Нам осталось петь песни, негромко, впомин.
Нам осталось водить хороводы протеста.
Мой народ лишь нарциссов рождал повсеместно,
вместо воинов, героев и просто мужчин.

У нас было оружие - мы в руки не взяли его…


(28.08 - 08.09) 2004