Стоял весенний жаркий день,
И солнце яростно палило
Толпу собравшихся людей
На площади Ерусалима.
И в той толпе под шум и смех
В багрянице, в венце терновом
Стоял избитый Человек
Перед судилищем суровым.
По измождённому лицу,
Смешавшись с потом, кровь струилась,
Но было видно и глупцу,
Какая мощь в очах светилась!
Но Он стоял, потупив взор,
Смиренно голову склонивши,
И молча слушал приговор.
Меж тем, вокруг Него столпившись,
Обезумевшая толпа,
Блестя стеклянными глазами,
Кричала страшные слова
Растрескавшимися губами.
«Распни, распни Его, распни!
Он говорил о воскрешенье
И обещался всех спасти,
Но где ж теперь Его спасенье?!.»
И вот уже умыл Пилат
Свои безгрешные ладони,
Уже готов свершить палач
Неслыханное беззаконье.
И вот взметнулся в облака
Над встрепенувшейся Голгофой
Окровавлённый край креста
С прибитой к ней рукой Господней!!
И содрогнулись небеса,
И впали в ужас и страданье
Все основанья Бытия
И все глубины Мирозданья…
Народ шумел, чему-то рад,
А Он висел, раскинув руки,
Словно хотел весь мир обнять
В порывах нестерпимой муки.
А я стоял среди толпы
В каком-то странном онеменье,
Как бы в объятьях пустоты
В минуту полного затменья.
Я так стоял и всё смотрел
В Его распахнутые очи,
Я так стоял и каменел,
Как среди страшной зимней ночи.
Я силился увидеть свет,
Однако видел пред собою
Лишь этот холм, лишь этот крест,
Лишь чей-то возглас за спиною.
Лишь нестерпимый блеск лучей
Неописуемых страданий
Его распахнутых очей,
Его распятых очертаний!
Я видел, но не мог кричать,
И я стоял, как все стояли.
Я видел, но не мог понять,
За что, за что Его распяли?..
Был зной. Ему хотелось пить.
А мне хотелось бы поверить,
Что на кресте Он мог простить.
Но я не мог… не мог измерить
Всю глубину Его очей,
Всю глубину той страшной бездны:
Сколько полей, сколько морей,
Земных просторов и небесных,
Сколько страданья и любви
Его глаза в себе вмещали,
Сколько надежды впереди
Они собою обещали!
Дороги, реки, тополя…
А там, на дне очей Мессии
Виднелись русские поля,
Виднелась спящая Россия.
Над нею алая заря
Размыла небо жидким ядом,
Над ней кровавая звезда
Всходила ввысь зловещим взглядом!
И было утро новых дней
Гиперболических блужданий
Кроваво-призрачных теней
И металлических сияний…
–––––––––
Ещё тревожит тень креста,
Но нет на нём уже Мессии,
И только слышит тишина
Под ним рыдание Марии.
И только чувствуют поля
Своей израненной душою,
Как уже новая заря
Встаёт над стонущей страною,
Как вот уж в предрассветной мгле
Желанным вздохом пробужденья
По всей измученной земле
Несётся радость воскрешенья!