На занятиях по «Концепциям современного естествознания», составляя науки естественные и гуманитарные, я сказал учащимся, что очень просто отличить хорошую гуманитарную книгу (по истории, литературоведению и т.д.) от плохой (cum grano salis). Если в этой книге есть математика и логика – значит хорошая. Нет – смело в корзину. По поводу логики и истории возражений не было, но высказывание о математике и литературной теории удивило. Можно ли «проверить алгеброй гармонию»? Меня попросили разъяснить это утверждение, но, поскольку это было бы оффтопик, я решил перенести объяснение в другое пространство.
Уточню позицию – я утверждаю не то, что математика главный или обязательный метод решения любой литературоведческой проблемы, но что практически любую литературоведческую проблему было бы можно более эффективно решить, используя математику.
Это утверждение я собираюсь обосновать индуктивно – продемонстрировав на ряде примеров, понимая, что это лишь неполное обоснование.
В авторитетном «толстом» журнале «Знамя» (2004 № 9) была опубликована статья Николая Работнова ««Babylon» от слова «бэби»» (http://magazines.russ.ru/znamia/2004/9/rabot16.html). Там был поставлен ряд интересных проблем, которые тут же решались посредством изложения субъективного мнения автора, без каких-либо аргументов, тем более, математически выверенных.
Как же эти проблемы можно было бы решить, используя помощь математики?
1. Автор констатирует, что «ликвидность современных стихов как ценных бумаг упала почти до нуля». Объясняет этот феномен прежде всего «перепроизводством». Мол, музыки и живописи создается мало, стихов много. Автор оперирует впечатляющими цифрами с сайта Стихи.ру (более 1000000 стихотворений), но при этом не сопоставляет к-во производимой музыки и стихов.
Вместе с тем можно было бы взять некий небольшой город, назовем его Мидлтауном, подсчитать и сопоставить. Первая прикидка:
а) в Мидлтауне десятки, а то и сотни молодых людей занимаются в ДМШ, в которой десятки преподавателей. Все они производят немалое количество музыки (если считать исполнение творческим актом).
б) в Мидлтауне сейчас около десятка групп, называющих себя «рок-группами».
в) в Мидлтауне есть КАП, в котором состоят десятки людей, проводится ежегодный всероссийский фестиваль.
г) в Мидлтауне есть множество внешкольных музыкальных кружков.
в) в Мидлтауне наверное есть кабаки с лабухами, но это я не буду считать, не знаю.
Итого: в Мидлтауне пара сотен производителей музыки.
Ничего подобного в сфере поэзии в Мидлтауне нет. По грубым прикидкам, молодых людей, ангажированных в словесное творчество, не более десятка. Т.е., в несколько десятков раз меньше. Следовательно, «перепроизводство» не является основной причиной «неликвидности».
2. Автор «периодически сетует» в журнале «Знамя», что «нынешняя молодежь» чересчур часто «хором повторяет те слова, которые нельзя произносить вслух». Это общее место. То же самое писала некая Вероника Зусева (клон Работнова?) в журнале Арион, 2004 N2, по поводу процитированных ей стихов поэта Т.
Частоту произнесения этих слов и их чересчурность можно также проверить алгеброй. Мне потребовалось пол минуты, для того, чтобы выяснить, что на 16859 слов, содержащихся в стихотворениях Т. данного периода, слово, повторенное хором Зусевой, включая дериваты, употребляется ЕДИНСТВЕННЫЙ раз! Для сравнения – в речи студентов Мидлтаунского Ф-Х колледжа количество матерных слов составляет более 50 процентов.
3. Автор ставит архиважный вопрос – о чем пишет современная молодежь? И первый ответ – о потери девственности (???). Вполне возможно, что Н. Работнова очень волнует эта тема, но он не озаботился подсчитать, сколько раз та или иная тема поднимается, скажем, в 1000 произведений т.н. «молодых авторов». А ведь, основываясь на таких данных, да еще сопоставленных с аналогичными, базирующимся на подсчете тем, скажем в журнале «Юность» 80-ых, можно было бы сделать интересный анализ.
4. Проблема понятности-непонятности, осмысленности-бессмысленности. Работнов приводит пару примеров непонятных ему стихов и на этом строит вывод о бессмысленности.
Помочь в решении этой проблемы могла бы математика: следовало дать испытуемым ряд современных стихов и ряд стихов контрольных (Мандельштама, Хлебникова, например). Реакцию подсчитать и сравнить.
5. Запоминаемость стихов. Работнов вопрошает читателя, сколько он помнит строк из «новых поэтов». Но не дожидается ответа.
Следует: выбрать в качестве контрольного общепризнанного, но не хрестоматийного поэта пушкинской эпохи (вар.: Серебряного Века), напр. Баратынского. Подсчитать, сколько четверостиший смогут вспомнить 100 студентов. Признать эту цифру (напр. 5) «числом хорошей запоминаемости». Спросить у них же, сколько четверостиший Ольги Арефьевой (вар.: Сергея Шнурова) они знают. Сравнить. Сделать выводы.
Истинность индуктивных выводов подкрепляются тем, что мы можем всегда совершить контрольный эксперимент (т.е. мы ставим 1000 опытов, делаем обобщение, учитывая, что мы или другой исследователь может сделать 1001). Я готов в обоснование своего утверждения показать, как математика может помочь в решении предложенного конкретного вопроса.
(Разумеется, приведенные примеры лежат в социальной плоскости искусства. Куда более глубокие собственно литературоведческие штудии, опирающиеся на математику, можно найти у А. Белого, теоретиков ОПОЯЗа, мыслителей тартуской школы, французских структуралистов, В. Проппа, М. Гаспарова и мн. др.)