Любой конец всегда означает начало
новой истории, в которой свой скот спасется,
где кроют глупость и горя мало
что кто-то попался в силки и бьется,
затягивая потуже удавку удачи,
блаженно забывшись в последней истоме.
С успеха счастливцу положено сдачи,
А повар в коме.
Подгорело и прогоркло колесо.
Конец истории грустит и глядит косо.
Занавес взмахнул крыльями,
обнажая подмостки.
Актеры в смущении и претензиях
жестких
ко всяким чернильным девам:
«Занялась бы делом,
Замуж вышла что ли,
а то слишком много воли.»
Откололи номер и покрошили,
На зад пришили, а он помер. Так решили.
Назад бы надо, на запад,
да стадо – отпад
и даже, если приглядеться,
мерещится детство.
Куда ж тут деться.
Новая история
здорово устроена,
разве чуть расстроена
бытом Лукоморья.
Но ведь это не беда,
если байки - лабуда,
если мысли страшные,
будто девки крашеные,
в недотрогах не ходили –
колобродили, родили
диво рыжее с усами.
Что за зверь, решите сами.
Ы-ы-х, летучая зараза -
круто слепленная фраза.
Крутобёдрая фемина
принесла бардак и сына,
счастье, боль и изумленье.
Вот и всё стихотворенье.
Но не вся история…
Я (из крематория).