Она приходила ко мне, не просясь,
Сотни раз, миллионы обличий назад.
За стол её звал, каждый раз не таясь,
А она мне кивала косой не впопад.
Мы мечтали вдвоём с ней всегда об одном,
О спокойствии, полном забвении.
Мне читала стихи, тех кто с ней был знаком,
А я спорил об их поведении.
Пили вместе мы чай, водку, кровь и похмелье.
Не касаясь, друг друга считали луны.
Смеялась она про убитых портвейном,
Я про тех, кто по горло в крови приуныл.
Но сегодня она пришла не за солью,
И совсем уже не по-соседски.
Двух метровый серп не заляпан кровь.
И смеётся тоскливо, совсем не по детски.
Не здороваясь, села тихонько за стол.
Ей налил ароматного чая.
Она усмехнулась с горчинкой в устах,
Молча водку, троим наливая.
Я не понял сперва – тараторила быстро,
То захлёбывалась, то икала.
У меня разразился смеха приступ,
Когда Смерть за столом огурцом заедала.
Захмелев, говорила она поспокойней,
Про кого-то, что жизнь всем испортил,
Намекала она про концы всех застолий.
Дымный смок всё вокруг заболотил.
Разговор вдруг пошёл жёстко, строго, не сдержанно.
Она не терпела, в тот миг то что делала.
Водка быстро кончалась и неизбежно,
Я напряжно вникал во все сути дела.
Она говорила : “Он бездушен и пуст,
Но при этом ущерб никому не чинит.
Возможно пахать мог бы он словно вол,
Но все жизни, в отчаянии, без дела сидит.”
-Он и добродушен и дерзок слегка,
Как безумный весёл, но при этом спокоен.
Его голова без придирок светла,
А разум его между тем вне покоя.
Он почти не существенен, разве слегка,
Но мостит и ломает тех кто по близости.
Он расскажет о Боли всё, пока
Кто ни будь не изменит ценностям.
Он же хуже меня! Я скошу и покончено!
А не ставлю на путь в мир правдивый.
Он тоскует - для света окно заколочено,
А ещё он до Смерти ретивый.
Ощерился череп из под капюшона
И подруга пустила слезу по кости.
Повисло молчание у меня дома.
Дым перестал свои нити плести.
Она дохлебала стакан и “на счастье”…
Ветра без терпенья осколки снесли.
Мою за третьим стаканом поставила фотку.
И сказала: тебя поминали! Собирайся. Пошли.
17.09.2004г.