М.К.
Воздух Питера солон,
а надышишься – горек.
Так с высокого мола
открывается море.
Глаз устал от стеснений
улиц – что коридоры.
Хочешь выйти из тени,
но тенета – весь город.
Львы, соборы, Петруша
беспримерного роста.
Сердце рвется наружу –
на Васильевский остров.
Полдень. Пушка. Туристы –
старики да старухи.
Самому-то уж триста –
всё с серьгой ходит в ухе.
Причесался, побрился,
сдал на светскость экзамен…
Только не изменился,
и круги под глазами.
Всё бессонные ночи
под надрывы гитары.
Всё стареть он не хочет
и рождает кошмары.
Сны, достойные Кафки,
что и Брейгелю снились, -
люди в уличной давке,
запах пота и гнили…
…Но прорвемся на остров
по мостам по разлучным,
по-гренуевски просто
этот город разучим.
Там с высокого мола
открывается море.
Воздух Питера солон,
а надышишься – горек.