За стеклом моей темницы
Сквозь решётку на окне
День и ночь щебечут птицы,
Закрывая небо мне,
И поют про лес и поле.
Так идёт который год.
Птицам хочется на волю,
Мне - совсем наоборот.
Замок стар, кругом траншея,
Все забыли обо мне.
Я прикована за шею
Крепко-накрепко к стене.
Я скрывать не в силах боле,
Рассказать хочу, друзья,
Как я здесь живу в неволе,
Как сюда попала я.
Звать меня… А впрочем, это
Нет вам смысла говорить.
То, как звали меня где-то,
Все успели позабыть.
У меня другое имя,
Но оно вам ни к чему.
Я игрушка, я рабыня -
Как хотят, так и зовут.
Всё случилось как-то летом,
Года три уже прошло
С той поры с моим сюжетом.
Многое произошло.
Мой приятель меня бросил,
Сессию я не сдала,
Всё перенесли на осень.
В общем, те ещё дела.
Беды навалились скопом,
Без друзей и без подруг
Я решила автостопом
Ехать отдыхать на юг.
Но попутные машины -
Это вечный кавардак.
Тот - с охотой, этот - чинно,
Третий понял всё не так…
В общем, так я оказалась
Среди ночи на пути.
Лишь один шофер усталый
Согласился подвезти.
Но и то - не до конечной.
Я не помню даже, где,
У какой по счёту речки
Останавливались те.
Незаметно я уснула.
Вот последний поворот,
И машина тормознула
Возле каменных ворот.
"Вот и всё, сказал водитель,
Дальше нам не по пути.
Здесь музей, при нём смотритель.
Если хочешь - дальше жди.
Ну, а если ты не хочешь
Долго мерзнуть и скучать
То, пожалуй, этой ночью
Можешь в двери постучать.
Он, вообще-то, не пускает
Никого и никогда.
А хотя, кто его знает…
В общем, пробуй, егоза".
Он уехал. Я осталась.
Это был огромный дом,
Старый. А моя усталость
Всё росла как снежный ком.
Дом вместил бы без проблемы.
Всех друзей моих друзей.
Окна, башни, камни, стены…
Ничего себе, музей!
Дверь открыл какой-то парень,
Не красавец, не урод.
Мой ровесник. Между нами
Разница - всего лишь год.
Так случилась наша встреча.
Я не знала, как начать,
И сказала: "Добрый вечер.
Можно переночевать?"
Он смотрел ужасно долго,
Что-то стиснуло в груди.
Наконец кивнул и молвил,
Отступая: "Проходи"
Он был вежлив и спокоен,
Взял мой плащ, поднял рюкзак
И не отказал в постое.
Ночью грохнула гроза.
Свет погас, достали свечи,
Дров подбросили в камин.
"Знаешь, а ведь в этот вечер
Я бы был совсем один."
В комнате, большой и тёплой
Было тихо и темно.
"Как тебя зовут?". На стёклах
Дождь. "Не всё ль тебе равно?
Промолчали. За полночи
Что теперь ему скажу?
Но он сам внезапно: "Хочешь,
Я весь замок покажу?"
Он рассказывал мне с толком,
Он ужасно много знал,
Так как в этом месте долго
Жил и замок изучал.
Как ломали камни в скалах,
Где все жители его…
И в какой-то миг мне стало
Как-то вдруг не до того.
Это был хороший вечер,
Хоть стоял ненастный день.
Выпили вина за встречу,
Суетиться было лень.
Свечи таяли лениво.
Он меня поцеловал.
Я хихикнула игриво,
Отстранилась. Он сказал:
"Если ты меня не хочешь,
То скажи, и я пойму.
Просто, мне сегодня ночью
Было плохо одному.
Я решил, что если даже
К замку девушка придёт
Я пущу её, но дальше
Будь что будет. Как пойдёт.
Коль ответишь мне отказом
(Если думаешь о том),
То тогда скажи мне сразу.
Только - сразу. Не потом."
В голове - сплошная каша.
Да и хмель гудел в крови.
И теперь не вспомнить даже:
Мне хотелось той любви?
Мне хотелось поиграться.
Я хихикнула опять
И сказала: "Может статься,
Я не прочь. Но как сказать…
Мы с тобою знакомы мало,
А уже бежим в кровать.
Если так, меня, пожалуй,
Надо будет привязать."
Тут мне усмехнулся малый
И поставил свой бокал.
"Знаешь, а тебя пожалуй,
Я б с охотой привязал."
"Вот как? - фыркнула я грозно. -
Интересно посмотреть.
Это что же ты, серьёзно
Меня хочешь запереть?"
Зря была я недотрогой -
Мы вдвоём пошли в подвал.
Там он, как хозяин строгий
Меня в цепи заковал.
Как могла всё допустить я?
В этом замке был музей,
И подобное открытье
Опоздало без затей.
Я пыталась отбиваться.
Поздно шуточки шутить.
В замках может отыскаться
Всё, чем пленных усмирить.
Помню холод наковальни,
Помню грохот молотка…
После заточили в спальню,
Под засов на два замка.
Я не верила, кричала
И металась на цепи,
Пять полосок из металла,
Стерли кожу до крови.
Я не верила, что это
Наяву, а не во сне -
И ошейник, и браслеты
И решётка на окне.
Мне казалось, в этой клетке
Невозможно дня прожить,
Но пришёл Хозяин с плёткой
Меня разуму учить.
Он был ласков, даже боле,
Успокоил мою дрожь
И сказал: "Не бойся боли.
Так и надо. Ты поймёшь".
Перегнул меня, заставил
Приподняться на носки
И мои запястья вставил
В деревянные тиски.
Деревянные колодки
С вырезом для рук и ног
И подпоркой, чтобы попку
Приподнять повыше мог.
"Значит, так, - сказал он громко,
Севши рядом на кровать. -
Выслушай меня, девчонка,
А мне есть, чего сказать.
Шутки - шутками, но всё же,
Это только первый шаг.
Я могу быть и построже,
Но попробуем вот так.
Не хотел ни с кем ругаться,
Но родители шумят,
Мол, тебе уже за двадцать -
Всё женить меня хотят.
Ты мне нравишься. Серьёзно.
Я, когда тебе открыл,
Думал, раз уже так поздно,
Прогоню, кто бы ни был.
А потом тебя увидел,
И решил - ну, наконец."
"Значит… Значит, тот водитель…"
"Тот водитель? Мой отец".
Я стою и размышляю,
Даже двигаться нет сил.
"Я не первая?" "Седьмая.
Только тех я не пустил."
Оглядел меня, погладил
Чуть подвинул набекрень,
На губах моих приладил
Кляп и затянул ремень.
"Значит, так, - сказал он снова. -
Нашалила - отвечай.
А тебе даю я слово
Не лупить тебя сплеча.
Всё, конечно, было честно,
Мало ли, что может быть…
Но и думать надо, если
Хочешь мужиков дразнить!
Если скажешь, после порки
Цепи я с тебя сниму.
Я неволи без согласья
Не желаю никому.
Ты свободна в самом главном.
Если поняла, кивни."
Я кивнула. "Вот и славно.
Ну-ка, попку подними."
Подобрал с кровати плётку,
Словно драгоценный дар,
И обрушил мне на попку
Первый слабенький удар…
Это не было кошмаром,
Словно бы под властью чар
Плётка первым же ударом
Разожгла во мне пожар.
Мой учитель был чудесен,
Плётка пела до крови
Девяносто девять песен
Подчиненья и любви.
Я не выдержала часа,
Но когда в себя пришла,
Мне внезапно стало ясно:
Он был прав - я поняла.
И взмолилась, лишь он вынул
Кляп и рот освободил:
"Да, возьми меня, мой милый!"
Взял, и пыл мой укротил.
И когда он в ванну воду
Наливал, сказал: "Ах, да…
Ты ж хотела на свободу?"
Я вскричала: "Никогда!"
Никогда… Пришлось, конечно,
Цепи мне на свадьбу снять.
Но потом (уже навечно)
Он сковал меня опять.