Религия смирения народ, власть, интеллигенция

Ольга Чернорицкая
Продолжение дискуссии, начатой против позиций ЛГ на форуме ЛГ (http://forum.lgz.ru/viewtopic.php?p=720#720).

Любая сильная власть в России была сопровождаема столь же сильным противостоянием образованных людей. Как только власть ослабляла вожжи - интеллигенция мельчала и деградировала.
Вал на вал, волна на волну наступали друг на друга в России власть и интеллигенция.

В других странах стороной, противостоящей власти, как правило, был народ.
У нас народ при вековом противостоянии интеллигенции и власти был третьей стороной, сторонней стороной. Это было обусловленно особенностями национального самосознания. Смирение как религиозный мотив было усвоено им очень рано, но очень прочно. Религиозное сознание стало особенностью поведения. Русскому народу свойственно отсутствие духовной борьбы и проповедь духовного смирения. С такой установкой народ при слабой власти выпадает из исторического делания. Поэтому умная сильная власть была исключительно светской (никакой папа римский у нас невозможен) и ввергала насильно народ в исторические процессы. Она гнала его из пассивности, выбивала смирение перед историей, используя при это то же смирение, но перед властью. Интеллигенция, будучи ретроградной, отстаивала смирение историческое и ругала народ за смирение перед властью.
Религия смирения должна была быть уничтоженной двумя силами: властью и интеллигенцией. И для тех и для других в полноценном своем виде она была невыгодна. Власть хотела оставить себе от смирения выгодную половинку для себя, интеллигенция - выгодную половинку для себя. Но в результате ни от религии, ни от власти, ни от интеллигенции в их прежнем виде не осталось ничего, ибо и власть и интеллигенция, и религия были по силе своей на равных. Вот ситуация 17 года, о которой вы тут упоминали.
Но это не значит, что через десятилетие ничего не возродилось: усилилась новая власть, окрепла новая интеллигенция, новая религия смирения тоже не заставила себя долго ждать. Потому что и власти, и интеллигенции смирение народа было все-таки необходимо.