Называешь ты меня «колдунья».
Ошибаешься, да видно не вполне.
В кровь попали брызги полнолунья,
Растворились, словно яд в вине.
Не умею ворожить, и воплощаться,
Заколдовывать мне как-то не пришлось.
Но зато могу любить и целоваться
Так, чтобы не мыслил жизни врозь.
Но в те дни, когда по небосводу
По-хозяйски шествует луна,
Может быть вокруг полно народу,
Все равно останусь я одна.
Обо всем забуду на мгновенье,
Грудь сожмет привычная тоска…
Не колдунья, милый, я, не ведьма.
Кто? Сама не знаю я пока.
Я, как все живу: смеюсь и плачу.
Я могу и ненавидеть и любить.
Только та тоска так много значит,
Что ее не в силах позабыть.