Фальшивый блеск, измаявший меня,
Разранившие душу мимоглядки,
Амброзия, что жжет сильней огня,
Невинный облик, зверские ухватки;
Смертельный яд в рождественской облатке;
Улыбка, затмевающая свет;
А очи сладки – даже слишком сладки,
Чтоб не добить, а выручить из бед.
Я оплошал. Я должен был, храня,
Моей разбитой гордости остатки,
Не медлить, не промешкивать ни дня,
А наутек бежать во все лопатки.
Вы, кто в нужде, кто в холе и достатке,
Скажите все: ужель отмщенья нет?
Иль не на то старинные порядки,
Чтоб не добить, а выручить из бед?
Настанет старость, солнце притемня,
И ты засохнешь, как цветок на грядке;
Мне будет смех, тебе же – западня;
В никчемности, в разоре и в упадке
И ты, и я – мы оба станем гадки.
Так радуйся, покуда твой расцвет;
И не давай отчаянью повадки –
Чтоб не добить, а выручить из бед.
О принц влюбленный! Да не будут кратки
Подруги вашей ласка и привет;
Но дай нам Бог и сердца, и угадки,
Чтоб не добить, а выручить из бед.