Хлеб мажу майонезом, кладу на прозрачную плоскую тарелку три жареные сосиски и ложечку горчицы, включаю транс, и вдруг….
Я увидела голос, мелодию, слова. Всё это находилось на моей тарелке.
Конечно, я не гурман, не мне судить. Но сосиски и горчица и хлеб и майонез,
каждое в отдельности, имело свою музыку, и вместе они составляли целый оркестр.
Сосиска разговаривала мужским добрым и дружеским тоном, явно играя роль первой скрипки. И слова были такого рода: -“Съешь меня и я останусь с тобой надолго, дольше, чем все твои самые преданные друзья. Я дам тебе истинную поддержку. Ты почувствуешь себя сильной и бесстрашной”.
Я не могла слушать одновременно и музыку из проигрыватели и сосиски. Я. выключила транс.
Горчица подпевала сосискам приятным женским голоском: - Я подчёркиваю истинный характер сосисок, но я не только аксессуар в их оформлении. У меня есть свой вкус – своя мелодия и свои слова, способные тронуть сердце. - «Ах, как кисло и грустно у меня на душе “.
Что касается хлеба, то он старался сохранять нейтралитет, глухо стуча барабанными палочками, но майонез не хотел оставаться безвестным. Он буквально вопил тонким пронзительным голосом – “Я здесь самый главный, без меня весь мир развалился бы на части.”
Но так как я предусмотрительно намазала им слишком тонкий слой, ему нехватало сил вопить чересчур громко.
Теперь я понимаю, откуда у людей несварение желудка. Этот маленький оркестр ещё можно было переносить.
Но, ведь, как правило, вслед за ним идёт сладкий кофе и сдобная булочка.
Это уже не на шутку конкурирующие организации. Все добрые намерения сосисок сразу же потеряются среди этих жирных и нудных голосов сдобы. А сладкий голосок кофе поёт не о сладких грёзах любви, а слащаво воспевает мои недостатки. Измена. Первые признаки измены – это, когда я слышу, как мой внутренний голос начинает кого-нибудь от меня защищать. Вот и сейчас он мне шепчет: « Сахар всегда поддерживает тебя в трудную минуту. Не порть с ним отношения “.
Ну ладно, хорошо хоть я приучила себя: - когда я в чём-нибудь сомневаюсь, то откладываю рассмотрение дела на завтра.
Но всё же, если сравнить их с картиной Матисса или Пикассо, а не с музыкальной группой, то, наверное, можно позволить здесь оказаться чашечке крепкого кофе и сигарете и куску торта.
Сосиски и торт, фи, какая какофония.
Да. Звучит не хило.
Кажется, я им слишком много позволяю.
Включаю транс.