Девочка родилась сумасшедшая,
Назвали Черешней,
И креста на ней нет, и купель далека.
На дереве вынянчить, в гнезде уберечь,
Чтобы руками могла ловить облака.
Черешни в глазах, и губы – черешни,
Алая с черным челка к виску.
Людскому морю взирать на девочку грешную,
Не млеком вскормлённую – в древесном соку.
Ни птичье она - ни звериное детище.
И в небо протянуты руки: «О Боже, услышь!
Сними меня с дерева, я человечья».
И ветки скребутся о ветки… «Я знаю, малыш!
Ты ближе ко мне в этом лакомом облике».
Ей зябко проверить, сколь бренна напасть.
И видит она, где-то падают яблоки,
Но черная ягода, морщась, не может упасть.