Снова напрямик. И снова – пулю в лоб
Грабельно-знакомым солнечным снарядом.
Снова выбирать из двух возможных троп:
Целованье рук и нахожденье рядом.
Снова быть в игре и правила блюсти.
Снова быть охре… ну, в общем, той, что надо.
И не показать. И даже – отпустить.
Выбрать. Пожалеть. Убить, не пряча взгляда.
Дикой гроздью – в рот. И дикой ланью – в плен:
Схема сбой не даст месяца четыре.
Дальше – череда Тань, Наташ и Лен,
И семейный чай в утренней квартире.
Мягких лап уют, когти – с корнем вон,
Жрать с руки и ждать. И прощать. И верить.
И любую дрянь – только б в унисон!
И любую боль – только этой мерить…
Тапочки в зубах, и пинок – в живот,
Пальцы целовать своему мужчине,
Молча замирать. И пытаться – вброд.
И стараться – вверх, не поняв причины.
Жаль, что не могу – кошкой, сукой, влёт,
Вдребезги, до дна, будучи собою.
Но недаром есть зной и гололед,
Смена всех осей, лунные прибои…
Смена всех ветров снова мне грозит,
Ждет Его отель новых постояльцев.
Глупо умерла. Острый love'рит…
И ради чего? Целованья пальцев…
июль 2004