По старым улицам московским, –
Там, где особенная пыль,
Где говорят с фасадов доски:
“Таковский в доме жил и был”,
Где сохнут бойкие старушки,
Где сохнут реже старички,
Где церкви прячутся, церквушки,
Где тупики и тупички;
Где тень от лип и тихий дворик,
Где ломкий крошится асфальт,
На подоконнике, заборе,
Где воробьи подняли гвалт, –
Иду я тихо, как пришелец,
Ничем стараясь не мешать
(Ведь я здесь только чужеземец
И должен тихо я ступать).
Но эта жизнь, но эти лица,
И разносортица домов,
И тайных знаков вереница
Во мне сложились в слово кров.
Прощай, Москва! Не отрясаю
Твою, в крови и злате, пыль…
Кричит петух. Туман. Светает.
Я трижды отвечаю: “Был”.