Курить извольте на дворе,
когда не вы, то я спою,
пусть берег канет,
пусть заря уснет.
я вижу птичку с ядом в клюве,
тот день, взмывая кораблем,
скончался, я стою булавкой,
магнит земли сжимая в кулаке зеленом,
я зеркалом мерцаю,
а мир кругом меня смеется,
полный естества и смерти.
о, пули сладкие, хвосты прижмите
и к виску прильните губами теплыми.
робею рассказать ей все.
боже, как печальны глаза,
как повести черны,
как гнилостны долины.
туда пускаюсь тихим угольком,
конюшню трону,
ржанием тревожным
мне кони вторят
и, горя, лечу в охапку бурелома,
ударюсь лбом в зеленый пень.
на нем опят густая стайка.
опята ложные,
а девять месяцев назад
ко мне пришли стихи тревожные
и я ронял рояль машинки,
и вдребезги разбил.
как только вышел
тут же возвратился восвояси.
туши меня, ведро хмельного света,
и я спою кудрявый слог айа.