Тепло и нежно ходит пламя
по нашей пашне поперек,
мы крепко держим пепла знамя,
мы молимся на уголек.
Хитро и мерно и беспечно
по нашим хатам ходит зверь,
но, осторожны бесконечно,
мы открываем зверю дверь.
А там и птицам не летится,
там не гудится головам,
Зари закроется граница,
не станет хода к островам.
На островах сидят девицы,
и женщины, могилы жрицы.
Но нас не ждут, теряя сон,
и мы выходим тихо вон.
А вот паук, он вьет канат,
А вот мой друг, он – акробат,
идет канатом неумело,
роняет вниз скупое тело,
а там внизу стоит батут,
теперь мой друг ни там ни тут.
О стол, о дыню, о гряду
я спотыкаюсь, я иду
по дням, по лесу, по доске,
в окошке, в брюках и в тоске.
По пашне ходит черный пал,
по саду ходит черный вол,
по морю ходит черный вал,
по залу ходит черный стол,
а я хожу по строчке песни,
немного вялый, но чудесный,
зеленый, красный, голубой,
с огромной белою трубой.