Сжатый мощными тисками социума,
он не умер, приняв все как есть;
он разрушенный храм универсума
пытался восстановить.
Долго-нудно звенели дрожащие цепи,
наполняясь металлом сердец,
но его душа, поглотив бесконечность,
продолжала упорно жить.
И теперь, наблюдая в стекло микроскопа
нарциссизм амебообразных существ,
он постоянно просит свою душу
ни за что никого не винить.
27.02.1997