Ты заблуждаешься. Ты думаешь, далек,
Что жажду, и уже мне недоступен больше?
Выхватывает взгляд твой лик из черной толщи,
Темно глазам, но свет твой - не поблек.
Тебя под веки я втяну, под тот покров,
Откуда не сбежать, не возражай - нет смысла.
Как собирался ты мои покинуть мысли?
Не вырывалась дичь из сих силков.
Отныне мне уже не выпасть за порог
Из рук твоих сухим, разлюбленным букетом,
Что выброшен на двор и разрываем ветром,
Помят и запылен - у чьих-то ног.
Ты был любим. Любим. Кидалась в плач и в крик…
Сейчас люблю тебя, люблю еще сильнее,
Мной выстрадан, как тем пером, которым мне не
Напишешь ты уже, уже отвык.
Звала тебя: - Мой Друг, Садовник и Мой Бог,
Смотритель маяка на острове плавучем.
И стрелочки часов вонзались черной тучей
Возмездия в больной открытый бок.
Едва ли я могла почувствовать на нет
Сметенную тобой, разрушенную гавань
И маленького солнца стынущую лаву,
Глядя тебе вослед, тебе вослед.
Ушел. Но знай, что ты останешься моим,
Вот также аромат, пропитывая платье, -
Непрошенная боль, невыбранное счастье,
Не может быть от ткани отделим.
Die Verlassene
Du irrst dich. Glaubst du, daß du fern bist
Und daß ich dürste und dich nicht mehr finden kann?
Ich fasse dich mit meinen Augen an,
Mit diesen Augen, deren jedes finster und ein Stern ist.
Ich zieh dich unter dieses Lid
Und schließ es zu und du bist darinnen.
Wie willst du gehen aus meinen Sinnen,
Dem Jägergarn, dem nie ein Wild entflieht?
Du läßt mich nicht aus deiner Hand mehr fallen
Wie einen welken Strauß,
Der auf die Straße niederweht, vorm Haus
Zertreten und bestäubt von allen.
Ich hab dich liebgehabt. So lieb.
Ich habe so geweint ... mit heißen Bitten ...
Und liebe dich noch mehr, weil ich um dich gelitten,
Als deine Feder keinen Brief, mir keinen Brief mehr schrieb.
Ich nannte Freund und Herr und Leuchtturmwächter
Auf schmalem Inselstrich,
Den Gärtner meines Früchtegartens dich,
Und waren tausend weiser, keiner war gerechter.
Ich spürte kaum, daß mir der Hafen brach,
Der meine Jugend hielt – und kleine Sonnen,
Daß sie vertropft, in Sand zeronnen.
Ich stand auf und sah dir nach.
Dein Durchgang blieb in meinen Tagen,
Wie Wohlgeruch in einem Kleide hängt,
Den es nicht kennt, nicht rechnet, nur empfängt,
Und immer ihn zu tragen.