Ты не играл в мои игры:
У тебя были свои,
Окрепшие
В осознании
Наивного всемогущества.
В своем белоснежном мире
Ты был почти Богом
(со скидкой на то,
Что у кого-то
Пока не получится
Держать паузу).
Но мой а ля гер
Давно прописался во вне.
И жалость к врагам
Иногда, увы, не беспочвенна:
Друзья же (вот, незадача!) –
Всё больше святые да праведники.
И любимое их занятие:
Состраданием,
как обухом, -
По голове
случайного прохожего.
Но завтра
На его месте
Могу оказаться я…
И вот ведь вопрос:
Как быть, если,
Стремясь к тебе,
Попадаешь ногой в грязь?
И аромат
Ещё долго кружит над городом,
В котором
когда-то наивная (я этих дней не застала)
девушка
Влюбилась в твои глаза
И голос (хоть это и слишком).
И сделала так,
Чтоб я
Имела возможность стонать всю жизнь:
Ведь мальчики Господа
Рождаются Иисусами,
А что делать девочкам?
Ты бы об этом подумал,
Когда расставлял в хоровод
Апостолов…