организаторам и участникам
поэтического конкурса «ПОЭТому»
***
Я не Бродский, правда, не Бродский!
Бродский – броский, а я не броский.
Я не бросовый, но не броский.
Нет, не Бродский я! Да, не Бродский.
***
Как писать на излете эры
Стихотворчества, стихостиля?
Чтобы новые пионеры
Мне простили бы все, простили?
Я смириться готов с потерей
Добрых ямбов и злых хореев,
Не писать о вреде империй,
Об изгнании, про евреев.
Буду ставить большие буквы,
Декламировать руки в брюки,
Застрелюсь
в тридцать семь...
А вдруг вы
Попадетесь на этом трюке?
***
Нас используют на изгибах
Общей линии, общей доли.
Мы – зеленая лампа "Выдох",
И нужны небесам дотоле.
Нас потом убирают разно,
Вынимают болты и скобы.
Все насилие – безобразно,
Поэтическое – особо.
И, как выжатые лимоны,
Как букет в конце антрепризы,
Мы стоим у портрета Моны,
Неулыбчивой Моны Лизы.
***
Что мы мелем с утра под хмелем?
Чем себя добровольно травим?
Что за слабость у нас к дуэлям?
К честолюбию с равноправьем?
Что мы правим всеобщим нравом,
Что за травы по праву косим?
Что с языческим – да! – уставом
Монастырскую воду носим?
Что за зверь даровал свободу,
Помню явственно – нимб и тога –
Попросил придержать подводу
И сказал, что это от Бога.
***
Обращаюсь к делам минувшим,
К желтым лилиям, к черным розам,
К отлетевшим до срока душам,
К отгремевшим до мая грозам.
Что кричала ты, злая эра,
Словно ведьма, в костре пылая,
И куда подевалась вера,
Милосердность твоя былая?
Но насмешке над алфавитом,
Матерщине за каждым слогом
Вторит творчество только битым,
Рваным
ритмом
в пути
пологом.
***
Мотыльки – источники света,
Провозвестники сна и слова.
Мотыльки мелькали у Фета,
У Есенина, у Рубцова.
И чего бы век ни нелепил,
Ни творила бы смерть седая,
Серебристый струился пепел,
На конце пера оседая.
И в глазах распускался влажных,
И в ресницах мерцал жемчужных,
Ради слов, бесконечно важных,
Ради дел, бесконечно нужных.
***
Я сегодня ночью списался,
Окончательно, беспробудно.
Завывал, не меняя галса,
Голос трезвый мой, голос блудный.
И в стекло ветровое бился,
И разбил стекло ветровое,
И стремился наверх, и вился
Над расширившейся тропою.
Потому что тропою общей,
Дружной сотней, глаза в затылок,
Нас одним каблуком растопчут
И казнят на одних настилах.
***
Мы пришли изменить эпоху,
А не чтобы писать на стенах.
Мы способны любому вздоху
Неземной сообщить оттенок.
Мы – орудие, но не слова,
Тела в целом, его икона.
Мы ведем его в сад былого,
Где земля ко всем благосклонна.
Отворим ворота со скрипом,
Влезем в облако, трап опустим,
Изумленные первым криком,
Первым раем, последним устьем.
***
Стихотворчество – орден братства,
Клеветы, суеты, занудства.
Одному наверх не забраться,
Коллективно – не протолкнуться.
29-30.12.03