Простых изысканий на "вату" хрустящего сахара
мотает изысканность стёжек душевных одежд,
и мерзнет декабрь на деревьях с названием сакУра,
и бродит по миру непознанный русский падеж.
Мокрицею мысли застряли отчаянно в тине,
и занавес давит на сцену багровой стеной,
и ангел с усталой ухмылкой на тусклой картине
готовится выстрелить в сердце каленой стрелой.
Описсаны будни дождями небесных отходов,
и воют сирены стенаньями брошенных жён,
и желчное солнце, устав за века от восходов,
бастует, зануда... Поэтому мир погружён
в котел нашей жизни суровой, где варит отраву
скрипящими перьями ложными гнусный пиар,
и вождь, аккуратно облизанный верной оравой,
макает плебеев в законов тупых писсуар.
Мой истинный Бог, отреченный давно от религий,
любовь превозносит, как всепроникающий свет,
и, скинув с себя ненавистного быта вериги,
в песок зарывает безумной услады послед.
И время уснуло на прядях волос вожделенных,
и жар от сердец так пугает декабрьский снег,
и Бог мой - любовь - отражается в звездах вселенной,
спасая над бездной летящий стремительный век.