Для уставшего ждать нет надежды очнуться,
Он считает ходы и боится споткнуться.
Путь его – спор жрецов и алхимиков в сонмах,
Но до нитки давно клад доверья обобран.
Для хранителя рифм дан чудесный напев,
Но на мощной аорте - петли ласковых дев,
Жизни пресный глоток наберет легкий градус,
Если он поспешит разделить с ними радость.
Для факира острот – странный выбор в игре,
Где он сам догорит, но никто не согрет.
Отчего же мне слышен сквозь засовы речей
В его имени звон самурайских мечей.
Для секунды Земли всех щедрот мира мало,
Когда грудь греет страсть вожделенным обманом.
Сам под вечер – звезда, а на утро – пропащий,
Но никто не запомнит портрет настоящий.
Для принявшего роль – цепь последствий понятна,
Но причины сургуч не решится сломать он.
Не заложишь, увы, тонкой сферы в кабак,
Наш бармен не стандарт, но отнюдь не дурак.
Для прогнавшего сон – смерть, как ключ заводной,
Он и мог бы предвидеть, если был бы немой.
Так и разум, порой, на чужих рассужденьях
Сохраняет себя, избегая рожденья.
Для уставшего ждать мной распахнуты двери,
Но он жаждет чудес, много раньше, чем веры...