Сегодня ночью порт погасил маяк
и вечер жён оплавился в утро вдов,
и все киты, и рыбы во всех морях
сочли, что жизнь не стоит таких трудов.
И все волхвы, свои колпаки надев,
смочив слезами старческий свой прищур,
под рокот вод и пение райских дев
с утра сочли, что это уж чересчур.
Клубился вал, прибрежный гранит кроша,
неслось на юг сиреневых туч тряпьё.
Я был с тобой сегодня, моя душа,
в пустом луче дыханье держа твоё.
Вдали от нас, вдали от всего, что – Бог,
чужой баркас по чёрным волнам летел
и всё на нём смешалось в один клубок
любви, канатов и измождённых тел.
Лицом к земле, спиною ко мгле трясин
по грудь в аду, устами у райских врат,
рвались к суровым скалам отец и сын,
и вместо брата в строй становился брат.
Во огне светил вздымался девятый вал
и плавился, и двигался по пятам,
и ветер надрывался, и флаг срывал,
и падал флаг, и вслед за ним – капитан.
Я падал с капитаном плечом к плечу,
закрыв глаза и руки по швам сложив.
Я жил, покуда чувствовал, что лечу,
и я летел, пока понимал, что жив.
И кто-то из двоих на моём плече
молился, не давая мне умереть,
и чудо загоралось в пустом луче…
Так было, есть и, видимо, будет впредь:
когда ветра придут опознать беду
и вместо слов предъявят узлов число,
я буду здесь и заново вас сведу
ветрам, волхвам и всем маякам назло.
04.12.04