Квартира с видом на Париж, на юго-запад,
Нашла себе одну из крыш - Сойдет! – по трапу.
Слетятся голуби поесть.
Как стюардессы:
Стройны, прическа, шарфик, спесь, но бессловесны
Стоят каминных три трубы в салоне ската
От черепичной от ходьбы и до заката.
Билет на рейс: такс-фри парфьюм, окно у места,
Такие избранные - few – Мы не из теста,
И не из детства, и родства не знаем толком;
Нет у пилота мастерства искать иголку.
В стогу небесном ли? Земном? Иль где-то выше?
Махнули скатом, как крылом - Летим на крыше!
Свой вид у каждой у страны, свое посольство,
Мы, как стежки, не все равны, не Дети Солнца,
Считалка взрослых: «Он – Она – Твоя погибель...»
Весь в завитушках cатана – а-ля Билибин,
В меню сейчас не суицид, а коржик хренов,
Пестрит в носу, в глазах перчит – Месье Поленов,
Париж условен, как портрет для новой рамки,
Когда со смертью тет-а-тет самцы и самки,
И черно-красной полосой, как окна РОСТА,
Прольет по крыше дождь косой. Смешно и просто!
Не менингит, не ураган, не Верещагин,
И не болит, и не наган и не в общаге,
А только где-то далеко грибные песни...
Мгновенье - как ему легко – возьми и тресни:
Стекло, и рама, и нога скользит по скату...
Ах, мама-мама! - Облака - Бори..-Мусатов
И как же больно от того, что очень страшно,
Лететь и знать, что никого не звали дважды
На этот рейс, на этот МиГ, печать «Секретно»
Без разрешения на крик, и безбилетно,
И безвозвратно, как тома в сгоревшем веке...
Лечу-лечу-лечу - сама! и режет веки
Холодный, жгучий, дикий страх, понятный зверю
И это – ВСЕ?
И это - ТАК?
НО Я НЕ ВЕРЮ!!!
...
В квартире маленькой окно, на запад с югом.
Проснулась.
В комнате темно.
Зима и вьюга
А на столе передо мной, на книжной куче
Газета
с простенькой строкой:
«Несчастный случай»