Лазурь отдыхает, вздыхает, сквозь плеву продравшись.
Я втерлась в едальный угол промежду граждан
И спиною слушаю, как сладко она ворочается,
Каплет влагами нежными, гибельными и прочими.
И ведь даром совсем - пока ведь еще не плачено
Ни ладошкой, разбитой о жгучий ледок кусачий,
Ни бедняжкой моей - в колючую кашу впечатанной,
Горько тоскующей плосконькой синей перчаткой.
И дышит лазурь, и дрожит моллюсковой плотью,
И плюхает мне на макушку хлюпкие хлопья,
И внутри меня сотрясает небесные хляби,
И знобит, и блаженно ежится мелкой рябью.