Все цари – до зари, а царевны - до выданья
Лишь собаки до смерти и кони до бойни
Лишь тоска до утра, а потом суета
Все никак не пора собирать то, что вызрело
И чужие глядят со своей колокольни
На голодных ворон над вершиной креста
И стоит тишина, лишь урчит в животах
И слова пролетают насквозь через уши
И на мягких перинах не видно ни зги
Только страх. Как туман липкий страх
Уцелеть, быть как все, чтоб опять завтра кушать
Перед смертью ни друга, ни брата – все будут враги
Но всегда – в древней пыли, в соседнем ли доме
Но всегда – хоть один, хоть немного, но есть
Человек пересиливший страх и сомненья и толки
И шагнув в неизвестность в угаре, экстазе, истоме
За Идею живот положив он останется здесь
Навсегда, над Землею, со вздыбленной холкой
Льют дожди. Но теплее, когда это знаешь
Пусть за черным окном ни Луны, ни звезды
Но ведь все таки был тот, кого ты сейчас уважаешь
Значит можно оставить в пустыне следы
Значит можно трубить в эти дивные трубы